БЮЛЛЕТЕНЬ

СУДЕБНОЙ ПРАКТИКИ

САХАЛИНСКОГО ОБЛАСТНОГО СУДА

4 квартал 2014 года

Хищение путём мошенничества чужого имущества депутатом представительного органа местного самоуправления признано совершённым с использованием служебного положения.

Приговором Поронайского городского суда от 7 июля 2014 года Т. осуждён по ч.1 ст. 159 УК РФ за мошенничество, то есть хищение чужого имущества путём злоупотребления доверием, к штрафу в размере 400000 рублей.

Судом апелляционной инстанции – судебной коллегией по уголовным делам Сахалинского областного суда 14 октября 2014 года указанный приговор отменён, постановлен новый приговор, которым Т. осуждён по ч.3 ст. 159 УК РФ к одному году трём месяцам лишения свободы с отбыванием в исправительной колонии общего режима.

Как следует из постановления о привлечении в качестве обвиняемого, Т. предъявлено обвинение в том, что он в период времени с 10 января 2013 года по 26 сентября 2013 года, будучи депутатом Собрания Поронайского городского округа, занимая должность заместителя председателя указанного Собрания, путем злоупотребления доверием похитил денежные средства в сумме 200 000 рублей, принадлежащие И. и И.В., его действия квалифицированы по ч.3 ст.159 УК РФ.

Суд первой инстанции счёл, что действия осуждённого подлежат квалификации по ч.1 ст.159 УК РФ, так как, по мнению суда, признак совершения мошенничества с использованием служебного положения подтверждения не нашёл.

Приходя к такому выводу, суд не учёл, что Т. путём мошенничества похитил денежные средства, выделенные учредителями ООО «К» - И. и И.В., муниципальному образованию в Поронайский городской округ для празднования 144-летия города Поронайска, и данные денежные средства были переданы Т. именно в связи с занимаемой им должностью заместителя председателя Собрания Поронайского городского округа.

(Дело №22-1573/2014).

Лицу, совершившему преступление в несовершеннолетнем возрасте, наказание в виде обязательных работ может быть назначено на срок, не свыше 160 часов.

Приговором Охинского городского суда от 7 августа 2014 года М. осуждён по п. «в» ч.2 ст. 158 УК РФ к 240 часам обязательных работ.

В апелляционном порядке уголовное дело не рассматривалось.

Постановлением президиума Сахалинского областного суда от 12 декабря 2014 года указанный приговор изменён, размер назначенного осуждённому наказания снижен до 140 часов обязательных работ.

Президиум указал следующее.

Суд первой инстанции пришёл к верному выводу о необходимости назначения М. наказания в виде обязательных работ, которые предусмотрены санкцией ч.2 ст.158 УК РФ. Вместе с тем, назначив несовершеннолетнему осуждённому обязательные работы на срок 240 часов, суд не учёл требования ч.3 ст. 88 УК РФ, согласно которой обязательные работы назначаются несовершеннолетним осуждённым на срок от 40 до 160 часов.

Указанное свидетельствует о неправильном применении судом первой инстанции уголовного закона, повлиявшем на исход дела, и в соответствии с ч.1 ст. 40115 УПК РФ является основанием для изменения приговора.

С учётом наличия иных, кроме несовершеннолетия виновного, смягчающих наказание обстоятельств, президиум пришёл к выводу о назначении М наказания в виде ста сорока часов обязательных работ.

(дело № 44у- 60,61/ 2014).

Выводы суда о виновности осуждённого в совершении преступления могут быть основаны лишь на допустимых доказательствах; при назначении осуждённому, содержавшемуся под стражей до судебного разбирательства основного наказания в виде штрафа суд обязан смягчить назначенное наказание либо освободить осуждённого от отбывания этого наказания.

Приговором Смирныховского районного суда от 6 августа 2014 года Р. осуждён по ч.3 ст. 256 УК РФ к штрафу в размере 200000 рублей, К. осуждён по ч.3 ст. 256 УК РФ к штрафу в размере 250000 рублей.

Апелляционным постановлением Сахалинского областного суда от 13 октября 2014 года указанный приговор изменён по следующим основаниям.

В соответствии с требованиями ч.11 ст.170 УПК РФ в случаях, предусмотренных статьями 115, 177, 178, 181, статьей 183 (за исключением случаев, предусмотренных частью третьей1), частью пятой статьи 185, частью седьмой статьи 186 и статьей 194 УПК РФ, понятые принимают участие в следственных действиях по усмотрению следователя. Если в указанных случаях по решению следователя понятые в следственных действиях не участвуют, то применение технических средств фиксации хода и результатов следственного действия является обязательным. Если в ходе следственного действия применение технических средств невозможно, то следователь делает в протоколе соответствующую запись.

Как усматривается из протокола выемки от 7 декабря 2013 года, при изъятии CD-диска с видеозаписью опросов К. и Р. понятые участия не принимали, технические средства фиксации хода и результатов следственного действия не применялись, соответствующей записи в протоколе о невозможности применения технических средств не имеется. В связи с этим доводы жалобы защитника о том, что указанный протокол выемки от 7 декабря 2013 года составлен, а изъятый в рамках этого следственного действия компакт-диск получен с нарушением требований уголовно-процессуального законодательства, признаны обоснованными.

Согласно ст. 75 УПК РФ доказательства, полученные с нарушением требований данного Кодекса, являются недопустимыми.

Недопустимые доказательства не имеют юридической силы и не могут быть положены в основу обвинения, а также использоваться для доказывания обстоятельств, перечисленных в статье 73 УПК РФ.

В соответствии с ч. 5 ст. 72 УК РФ при назначении осуждённому, содержавшемуся под стражей до судебного разбирательства, в качестве основного наказания штрафа суд, учитывая срок содержания под стражей, смягчает назначенное наказание или полностью освобождает его от отбывания этого наказания.

29 июля 2014 года мера пресечения в отношении Р. изменена с подписки о невыезде и надлежащем поведении на заключение под стражу.

6 августа 2014 года при провозглашении приговора Р. освобождён из-под стражи в зале суда в связи с отменой меры пресечения в виде заключения под стражу.

Таким образом, Р. находился под стражей с 29 июля по 6 августа 2014 года, то есть 9 дней.

Р. назначено наказание в виде штрафа в размере 200 000 рублей. Однако суд, назначив осуждённому, содержавшемуся под стражей до судебного разбирательства, в качестве основного наказания штраф, не разрешил вопрос о смягчении назначенного ему наказания.

Наличие в описательно-мотивировочной части приговора указания на определение Р. размера штрафа с учётом срока его содержания под стражей не свидетельствует о выполнении судом требований ч.5 ст. 72 УК РФ, поскольку данная норма материального права предусматривает смягчение штрафа или полное освобождение от его отбывания лишь после назначения данного вида наказания.

В связи с чем суд апелляционной инстанции исключил из приговора ссылку как на доказательство виновности осуждённых на протокол выемки от 7 декабря 2013 года CD-диска с видеозаписью опросов К. и Р., а также на указанное вещественное доказательство; на основании ч.2 ст. 72 УК РФ учитывая срок содержания Р. под стражей с 29 июня по 6 августа 2014 года, смягчил назначенное Р. наказание в виде штрафа до 150000 рублей.

(дело №22-1642/2-14)

Назначение осуждённой несправедливого вследствие чрезмерной мягкости наказания повлекло изменение приговора.

Приговором Южно-Сахалинского городского суда от 18 августа 2014 года К. осуждена по ч.1 ст. 109 УК РФ к одному году исправительных работ с удержанием из заработной платы 15% в доход государства; в соответствии со ст. 73 УК РФ назначенное наказание постановлено считать условным с испытательным сроком один год.

Апелляционным постановлением Сахалинского областного суда от 15 октября 2014 года указанный приговор изменён по следующим основаниям.

Согласно п.4 ч.1 ст.38915, ч.2 ст. 38918 УПК РФ основанием для отмены или изменения приговора в апелляционном порядке является его несправедливость; несправедливым является приговор, по которому было назначено наказание, не соответствующее тяжести преступления, личности осуждённого, либо наказание, которое хотя и не выходит за пределы, предусмотренные соответствующей статьёй Особенной части УК РФ, но по своему виду или размеру является несправедливым как вследствие чрезмерной мягкости, так и вследствие чрезмерной суровости.

В соответствии со ст. ст.6, 60 УК РФ наказание, применяемое к лицу, совершившему преступление, должно быть справедливым; при назначении наказания учитываются характер и степень общественной опасности преступления, личность виновного, обстоятельства, смягчающие и отягчающие наказание, а также влияние назначенного наказания на исправление осуждённого и условия жизни его семьи. При этом степень общественной опасности содеянного определяется обстоятельствами содеянного (степенью осуществления преступного умысла, способом совершения преступления, размером вреда или тяжестью наступивших последствий и др.).

По настоящему делу указанные требования закона судом должным образом не выполнены, что повлекло назначение осуждённой наказания, явно несправедливого вследствие его чрезмерной мягкости.

Суд первой инстанции при назначении К. наказания признал смягчающими наказание осуждённой обстоятельствами её активное способствование раскрытию преступления, наличие на иждивении малолетнего ребёнка, данные о личности осуждённой, положительно её характеризующие, а также признание своей вины, раскаяние в содеянном и при отсутствии отягчающих наказание обстоятельств применил правила ч.1 ст.62 УК РФ.

Мотивируя назначение осуждённой наказания с применением положений ст.73 УК РФ, суд сослался на то, что ранее она не судима, имеет постоянное место жительства, работает, характеризуется положительно, имеет на иждивении малолетнего ребёнка.

Вместе с тем, приходя к указанным выводам, суд не в полной мере оценил характер и степень общественной опасности содеянного К., данные о её личности, подтверждённые материалами дела сведения о наличии обстоятельств, отнесённых законодателем к отягчающим наказание.

Так, в соответствии с п.«з» ч.1 ст.63 УК РФ и п.1.1 ст.63 УК РФ отягчающими наказание обстоятельствами признаются совершение преступления в отношении малолетнего, совершение преступления в состоянии опьянения, вызванного употреблением алкоголя.

Судом установлено, что 20 мая 2014 года К., находясь в состоянии алкогольного опьянения, действуя в нарушение своих родительских обязательств и проявив преступную небрежность в обращении с малолетним ребёнком, взяла в руки спящую в детской кроватке свою дочь, положила её на диван, легла с ребёнком рядом, накрыла себя и дочь одеялом, после чего уснула. Во время сна К. произвела однократное продолжительное сдавление своим телом грудной клетки и живота малолетней дочери, причинив ей телесное повреждение в виде механической асфиксии, квалифицируемое как причинившее тяжкий вред здоровью, отчего наступила смерть ребёнка. Перед этим К. добавила в бутылочку с детской смесью вещество, содержащее этиловый алкоголь, накормила полученной смесью свою малолетнюю дочь, тем самым ввела её в состояние алкогольного опьянения лёгкой степени, в котором ребёнок находился в момент причинения телесного повреждения.

Однако, установив факт совершения К. преступления в отношении малолетней (двухмесячной) дочери и в состоянии алкогольного опьянения, вызванного употреблением алкоголя, суд, вопреки положениям ст.63 УК РФ, данные отягчающие наказание обстоятельства фактически не учёл и отягчающими наказание осуждённой не признал, что, помимо прочего, повлекло необоснованное применение при назначении К. наказания положений ч.1 ст. 62 УК РФ.

С учетом требований ст.43 УК РФ, в соответствии с которыми наказание должно быть соразмерно содеянному, соответствовать принципу социальной справедливости, целям исправления осужденных и предупреждению совершения ими новых преступлений, а также с учетом характера, фактических обстоятельств и общественной опасности содеянного осуждённой, наличия отягчающих её наказание обстоятельств, необоснованным является и вывод суда о возможности исправления осуждённой без реального отбывания наказания.

Суд апелляционной инстанции признал обстоятельствами, отягчающими наказание К., совершение ею преступления в отношении малолетнего лица, а также в состоянии опьянения, вызванного употреблением алкоголя; исключил из приговора указание на применение при назначении К. наказания положений ч.1 ст. 62 УК РФ, назначил К. по ч.1 ст. 109 УК наказание в виде одного года лишения свободы с отбыванием в колонии-поселении.

(Дело №22-1647/2014).

В особом порядке, предусмотренном главой 40 УПК, уголовное дело может быть рассмотрено только при отсутствии к тому возражений потерпевшего, которому должна быть предоставлена надлежащая возможность высказать мнение по указанному вопросу.

Приговором Холмского городского суда от 24 июня 2014 года С. осуждён по ч.1 ст. 111 УК РФ к двум годам десяти месяцам лишения свободы с отбыванием в исправительной колонии строгого режима.

Апелляционным определением Сахалинского областного суда от 24 сентября 2014 года указанный приговор отменён, уголовное дело направлено на новое судебное рассмотрение в суд первой инстанции в ином составе суда по следующим основаниям.

В соответствии со ст.6 УПК РФ уголовное судопроизводство имеет своим назначением защиту прав и законных интересов лиц и организаций, потерпевших от преступлений; защиту личности от незаконного и необоснованного обвинения, осуждения, ограничения её прав и свобод. При этом в соответствии с ч.1 ст. 11 УПК РФ суд обязан разъяснять обвиняемому, потерпевшему и другим участникам уголовного судопроизводства их права, обязанности, ответственность, обеспечить возможность осуществления этих прав.

Исходя из принципа равенства сторон, предусмотренного ст.244 УПК РФ, потерпевший пользуется равными со стороной защиты правами при судебном разбирательстве уголовного дела.

Согласно ст.ст.314 и 316 УПК РФ суд вправе постановить приговор без проведения судебного разбирательства в особом порядке принятия судебного решения при согласии обвиняемого с предъявленным ему обвинением, если придёт к выводу о том, что обвинение, с которым согласился подсудимый, обоснованно, подтверждается доказательствами, собранными по уголовному делу, и если по делу соблюдены иные необходимые для этого условия.

К таким условиям закон относит осознание подсудимым характера и последствий заявленного ходатайства, отсутствие оснований для прекращения уголовного дела, а также соблюдение порядка заявления и рассмотрения ходатайства о постановлении приговора без проведения судебного разбирательства, в частности, выяснение мнения потерпевшего по поводу рассмотрения уголовного дела в особом порядке.

Указанные требования закона судом по настоящему делу не выполнены.

Из материалов дела следует, что 18 июня 2014 года потерпевший Б. посредством телефонной связи извещался о дате судебного заседания, однако в соответствии со справкой, представленной ГКУЗ Сахалинская областная психиатрическая больница №2, в период с 17 июня 2014 года по 10 июля 2014 года Б. находился на лечении в данном медицинском учреждении и в соответствии с правилами внутреннего распорядка медучреждения, использование пациентами мобильных телефонов в отделениях запрещено.

Придя к выводу о возможности применения особого порядка принятия судебного решения, суд не учёл, что последствия рассмотрения уголовного дела в особом порядке, предусмотренные ст.316 УПК РФ, потерпевшему Б. разъяснялись только на стадии предварительного следствия, судом согласие на особый порядок судопроизводства у него не получено, поскольку тот в судебном заседании не участвовал, сведения о его надлежащем извещении отсутствуют. При таких обстоятельствах у суда не имелось оснований для рассмотрения дела в особом порядке судебного разбирательства.

(Дело №22-1477/2014)

Суд необоснованно возвратил уголовное дело прокурору в установленном ст. 237 УК РФ порядке, посчитав, что обвиняемому предъявлено обвинение в совершении преступления, уголовное дело по которому не возбуждалось.

Постановлением Корсаковского городского суда от 8 августа 2014 года уголовное дело по обвинению М. в совершении преступления, предусмотренного ч.5 ст. 291.1 УК РФ, возвращено Сахалинскому транспортному прокурору для устранения препятствий его рассмотрения судом.

Апелляционным постановлением Сахалинского областного суда от 22 сентября 2014 года указанное постановление суда первой инстанции отменено, уголовное дело направлено на новое рассмотрение со стадии назначения судебного заседания в тот же суд по следующим основаниям.

Согласно ч.1 ст. 237 УПК РФ судья по ходатайству стороны или по собственной инициативе возвращает уголовное дело прокурору для устранения препятствий его рассмотрения судом в случае, если обвинительное заключение или обвинительный акт составлены с нарушением требований УПК РФ, что исключает возможность постановления судом приговора или вынесения иного решения на основе данного заключения или акта.

При этом согласно правовой позиции, изложенной в Постановлении Конституционного Суда РФ от 8 декабря 2003 года №18-П, уголовное дело может быть возвращено прокурору при наличии существенных процессуальных нарушений, являющихся препятствием для рассмотрения дела, которое суд не может устранить самостоятельно, и которое, как повлекшее лишение или стеснение гарантируемых законом прав участников уголовного судопроизводства, исключает возможность постановления законного и обоснованного приговора и фактически не позволяет суду реализовать возложенную на него Конституцией Российской Федерации функцию осуществления правосудия.

Так, суд первой инстанции в качестве нарушения уголовно-процессуального закона, неустранимого при разбирательстве уголовного дела судом, а потому препятствующего вынесению судом приговора либо иного решения по делу, счёл возбуждение уголовного дела по признакам преступления, предусмотренного ч.1 ст. 159 УК РФ, и предъявление обвинения в рамках этого уголовного дела М. по ч.5 ст. 291.1 УК РФ.

В соответствии с ч.1 ст. 146 УПК РФ при наличии повода и основания, предусмотренных ст. 140 УПК РФ, следователь в пределах компетенции, установленной УК РФ, возбуждает уголовное дело, о чём выносит соответствующее постановление.

Согласно ч.1 ст. 156 УК РФ предварительное расследование начинается с момента возбуждения уголовного дела.

В соответствии с ч.1 ст. 171 УПК РФ при наличии достаточных доказательств, дающих основания для обвинения лица в совершении преступления, следователь выносит постановление о привлечении данного лица в качестве обвиняемого.

Из неоднократно высказанных Конституционным Судом РФ правовых позиций следует, что установление того, является ли вновь обнаруженное преступное деяние составной частью события преступления, по которому ранее уже было возбуждено уголовное дело, или оно образует самостоятельное событие преступления, по признакам которого должно быть возбуждено новое уголовное дело, относится к компетенции правоприменительных органов (определения Конституционного Суда Российской Федерации от 21 октября 2008 года N 600-О-О, от 20 октября 2011 года N 1386-О-О и от 24 декабря 2012 года N 2242-О, №1296-О от 24 сентября 2013 года).

Из постановления о возбуждении уголовного дела следует, что данное дело возбуждено по следующему событию: «в феврале 2013 года в отношении З. сотрудниками УФСКН России по Сахалинской области возбуждено уголовное дело по факту совершения последним преступления, предусмотренного ч.4 ст. 228.1 УК РФ. В апреле 2013 года к З. обратился оперуполномоченный отдела МВД России на транспорте М., пообещав за денежное вознаграждение решить вопрос о переквалификации деяния З. с ч.4 ст. 228.1 УК РФ на ч.2 ст. 228.1 УК РФ. 16 апреля 2013 года М., находясь в автомобиле, получил от З., введённого в заблуждение относительно возможности М. повлиять на ход и результаты расследования уголовного дела в отношении З., денежные средства в размере 100000 рублей».

28 января 2014 года заместителем руководителя Сахалинского следственного отдела на транспорте Дальневосточного следственного управления на транспорте Следственного комитета РФ М. предъявлено обвинение в совершении преступления, предусмотренного ч.5 ст. 291.1 УК РФ, при следующих обстоятельствах: 8 февраля 2013 года следственным отделом Управления ФСКН по Сахалинской области в отношении З. возбуждено уголовное дело по признакам составов преступлений, предусмотренных ч.1 ст. 30, п. «г» ч.4 ст. 228.1, п. «г» ч.4 ст. 228.1, ч.1 ст. 228, ч.2 ст. 228, ч.2 ст. 228, ч.2 ст. 228 УК РФ. Располагая данной информацией, в период времени с 19 февраля по 20 февраля 2013 года к З. обратился ранее знакомый ему М., проявляя интерес к ходу и результатам расследования уголовного дела в отношении З. В период времени с 20 февраля по 25 февраля 2013 года у М. возник преступный умысел, направленный на предложение посредничества во взяточничестве. С целью реализации данного преступного умысла в указанный период времени М., находясь в районе стадиона, устно предложил З. выступить посредником в передаче через него денежных средств в сумме 250000 рублей в качестве предмета взятки должностному лицу УФСКН России по Сахалинской области, которое может повлиять на ход и результаты расследования уголовного дела, а именно на переквалификацию деяния З. по данному уголовному делу на менее тяжкий состав преступления, заверив З. о достигнутой с данным должностным лицом УФСКН России по Сахалинской области предварительной договорённости. 12 апреля 2013 года М., находясь в районе стадиона, продолжая реализовывать свой преступный умысел, направленный на предложение посредничества во взяточничестве, подтвердил З., что за денежное вознаграждение должностному лицу УФСКН России по Сахалинской области последний сможет решить вопрос о переквалификации деяний последнего по уголовному делу на менее тяжкий состав преступления. 16 апреля 2013 года М., находясь в автомобиле, в соответствии с достигнутой договорённостью, получил от последнего, действующего в условиях оперативно-розыскного мероприятия, денежные средства в сумме 100000 рублей для дальнейшей передачи должностному лицу УФСКН России по Сахалинской области, не осведомлённому о преступном намерении М., в качестве взятки за переквалификацию деяний З. по уголовному делу на менее тяжкий состав преступления.

Таким образом, очевидно, что уголовное дело возбуждено, и обвинение М. предъявлено исходя из одного события преступления. Деяние, вменённое в вину М., вновь обнаруженным преступлением фактически не является.

Возбуждение уголовного дела является начальным этапом предварительного расследования уголовного дела. Именно в ходе расследования выясняются детали преступления, в том числе и его надлежащая юридическая оценка. В связи с чем изменение юридической оценки деяния в ходе производства предварительного расследования не только не запрещено, но прямо предусмотрено уголовно-процессуальным законом.

(Дело №22-1562/2014)

Уголовно-процессуальный закон не предусматривает возможность восстановления срока на обжалование судебных решений, вступивших в законную силу до 1 января 2013 года, в порядке, установленном главой 48 УПК РФ.

Постановлением Смирныховского районного суда от 3 сентября 2014 года Ф. отказано в удовлетворении ходатайства о восстановлении пропущенного срока на обжалование приговора Смирныховского районного суда от 17 марта 2008 года, кассационного определения судебной коллегии по уголовным делам Сахалинского областного суда от 21 мая 2008 года и постановления президиума Сахалинского областного суда от 23 января 2009 года.

Апелляционным постановлением Сахалинского областного суда от 22 октября 2014 года указанное постановление суда отменено, производство по ходатайству осуждённого о восстановлении срока на подачу надзорной жалобы прекращено по следующим основаниям.

В соответствии с ч.5 ст. 3 Федерального закона от 29 декабря 2010 года №433-ФЗ «О внесении изменений в Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации и признании утратившими силу отдельных законодательных актов (положений законодательных актов) Российской Федерации» пересмотр вступивших в законную силу судебных решений в порядке, установленном главами 47.1 и 48.1 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации (в редакции настоящего Федерального закона), осуществляется в отношении приговоров, определений и постановлений суда, вступивших в законную силу после дня вступления в силу настоящего Федерального закона; пересмотр судебных решений, вступивших в законную силу до 1 января 2013 года, осуществляется в порядке, установленном главой 48 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации (в редакции, действовавшей до дня вступления в силу настоящего Федерального закона). Лица, перечисленные встатье 402 указанной главы, которые не воспользовались правом на обжалование в порядке надзора судебных решений, вступивших в законную силу до 1 января 2013 года, либо осуществили его не в полном объеме, вправе обжаловать такие судебные решения в срок до 1 января 2014 года.

Соответствие указанного законоположения требованиям Конституции Российской Федерации проверялось Конституционным Судом Российской Федерации, которым в Определении от 22 апреля 2014 года №882-О изложена следующая правовая позиция.

Часть 5 статьи 3 Федерального закона от 29 декабря 2010 года N 433-ФЗ (в редакции Федерального закона от 23 июля 2013 года N 217-ФЗ), предусматривая, что пересмотр вступивших в законную силу судебных решений в порядке, установленномглавами 47.1 и 48.1 УПК Российской Федерации, осуществляется в отношении приговоров, определений и постановлений суда, вступивших в законную силу после дня вступления в силу этого Федерального закона, не устанавливает и не отягчает уголовную ответственность. Данная норма, согласуясь с общим принципом действия закона во времени, конкретизированным статьей 4УПК Российской Федерации, направлена на обеспечение правовой определенности и стабильности закона и сама по себе права граждан не затрагивает.

Пересмотр же судебных решений, вступивших в законную силу до 1 января 2013 года, осуществляется согласно части 5 статьи 3Федерального закона от 29 декабря 2010 года N 433-ФЗ в порядке, установленном главой 48 УПК Российской Федерации (в редакции, действовавшей до дня вступления в силу этого Федерального закона). Распространение на лиц, перечисленных встатье 402 указанной главы, которые не воспользовались правом на обжалование в порядке надзора судебных решений, вступивших в законную силу до 1 января 2013 года, либо осуществили его не в полном объеме, права обжаловать такие судебные решения в срок до 1 января 2014 года направлено на обеспечение их права на пересмотр судебных решений - с учетом особенностей его реализации, связанных с изменением порядка такого пересмотра.

Вводя новое правовое регулирование апелляционного, кассационного и надзорного производства по уголовным делам и устанавливая порядок вступления в силу Федерального закона от 29 декабря 2010 года N 433-ФЗ, федеральный законодатель не вышел за пределы своих полномочий. При этом введение нового правового регулирования само по себе не может рассматриваться как нарушающее правовое равенство между теми лицами, которые были участниками правоотношений по ранее действовавшему законодательству, и лицами, являющимися участниками правоотношений, регламентированных вновь принятыми правовыми нормами. Иное исключало бы возможность реализации закрепленного в статье 71 (пункты "а", "о") Конституции Российской Федерации полномочия федерального законодателя по изменению законов, в том числе в области уголовно-процессуального законодательства (определения Конституционного Суда Российской Федерации от 24 декабря 2013 года N 2016-О, от 22 января 2014 года N 120-О и N 129-О, от 20 февраля 2014 года N 415-О и др.).

Кроме того, вступившие в законную силу приговор, определение и постановление суда могут быть отменены и производство по уголовному делу возобновлено ввиду новых или вновь открывшихся обстоятельств в порядке, предусмотренном главой 49 УПК Российской Федерации. Такой пересмотр в том числе обвинительного приговора ввиду новых или вновь открывшихся обстоятельств в пользу осужденного, выступающий в системе действующего уголовно-процессуального регулирования в качестве дополнительного способа обеспечения правосудности судебных решений, в силу указания части первой статьи 414данного Кодекса никакими сроками не ограничен.»

Таким образом, законодателем определён срок, до которого возможно было подавать жалобы на вступившие в законную силу до 1 января 2013 года судебные решения для рассмотрения их в процедуре, предусмотренной главой 48 УПК РФ. Возможность восстановления указанного срока законом не предусмотрена.

(дело №22-1724/2014).

Судебная практика по гражданским делам.

Глава Северо-Курильского городского округа вправе инициировать и проводить публичные слушания по обсуждению проекта решения о внесении изменений и дополнений в Устав муниципального образования и проекта решения об утверждении отчета об исполнении бюджета муниципального образования.

Постановлением исполняющего обязанности мэра Северо-Курильского городского округа от 17 апреля 2014 года, опубликованным 18 апреля 2014 года в газете «Курильский рыбак», назначены публичные слушания по вопросам обсуждения проекта решения Собрания Северо-Курильского городского округа «Об утверждении отчета об исполнении бюджета Северо-Курильского городского округа за 2013 год» и проекта решения об изменении и дополнении в Устав Северо-Курильского городского округа.

29 апреля 2014 года состоялись публичные слушания по указанным выше вопросам, по итогам которых Собранию Северо-Курильского городского округа рекомендовано утвердить отчет об исполнении бюджета Северо-Курильского городского округа за 2013 год и принять изменения и дополнения в Устав Северо-Курильского городского округа.

06 мая 2014 года депутат Собрания Северо-Курильского городского округа Ч. обратился в суд с заявлением о признании незаконными и противоречащими Уставу Северо-Курильского городского округа постановления исполняющего обязанности мэра Северо-Курильского городского округа от 17 апреля 2014 года № 121 и итогового документа (заключения) публичных слушаний Северо-Курильского городского округа, состоявшихся 29 апреля 2014 года.

В обоснование заявленных требований Ч. сослался на то, что инициирование проведения публичных слушаний об изменениях в Устав муниципального образования относится к исключительной компетенции представительного органа, поэтому принятое исполняющим обязанности мэра Северо-Курильского городского округа с превышением полномочий обжалуемое постановление затрагивает гарантии беспрепятственного и эффективного осуществления им депутатских прав.

Решением Северо-Курильского районного суда от 14 мая 2014 года заявление Ч. удовлетворено и мотивировано выводом о том, что публичные слушания по указанным выше вопросам инициируются и назначаются Собранием Северо-Курильского городского округа и к полномочиям мэра не отнесены.

Отменяя решение суда первой инстанции и отказывая в удовлетворении заявления Ч., суд апелляционной инстанции в своем определении от 07 августа 2014 года, исходил из следующего.

В соответствии со статьями 254 и 255 Гражданского процессуального кодекса РФ гражданин вправе оспорить в суде решение, действие (бездействие) органа местного самоуправления, если считает, что нарушены его права и свободы, созданы препятствия к осуществлению его прав и свобод, на него незаконно возложена какая-либо обязанность.

Согласно части 4 статьи 258 Гражданского процессуального кодекса РФ суд отказывает в удовлетворении заявления, если установит, что оспариваемое решение или действие принято либо совершено в соответствии с законом в пределах полномочий органа государственной власти, органа местного самоуправления, должностного лица, государственного или муниципального служащего и права либо свободы гражданина не были нарушены.

На основании статьи 28 Федерального закона от 06 октября 2003 года № 131-ФЗ «Об общих принципах организации местного самоуправления в Российской Федерации» публичные слушания могут проводиться для обсуждения проектов муниципальных правовых актов по вопросам местного значения, проекта местного бюджета и отчета о его исполнении с участием жителей муниципального образования представительным органом муниципального образования либо главой муниципального образования, при этом порядок организации и проведения публичных слушаний определяется уставом муниципального образования и (или) нормативными правовыми актами представительного органа муниципального образования.

Согласно статье 18 Устава Северо-Курильского городского округа, принятого решением районного Собрания муниципального образования «Северо-Курильский район» от 09 июня 2006 года № 8/53-3, публичные слушания по обсуждению проекта Устава городского округа, проекта муниципального правового акта о внесении изменений и дополнений в Устав, а также проекта местного бюджета и отчета о его исполнении проводятся по инициативе населения, Собрания городского округа, мэра.

Пунктом 5.2 статьи 5 Положения о публичных слушаниях в Северо-Курильском городском округе, утвержденного решением Собрания от 24 декабря 2005 года № 7/18-3, предусмотрено право мэра назначить публичные слушания по вопросам, отнесенным к его компетенции Уставом городского округа и законодательством, либо собственным решением, либо внесением инициативы в Собрание городского округа.

Исходя из системного толкования приведенных правовых норм, суд апелляционной инстанции пришел к выводу о том, что глава муниципального образования вправе инициировать и проводить публичные слушания по обсуждению проекта решения о внесении изменений и дополнений в Устав Северо-Курильского городского округа и проекта решения об утверждении отчета об исполнении бюджета муниципального образования.

В случае, если здание (помещения в нем), находящееся на неделимом земельном участке, принадлежит нескольким лицам на праве собственности, эти лица имеют право на приобретение данного земельного участка в общую долевую собственность с учетом долей в праве собственности на здание.

А. обратилась в суд с заявлением об оспаривании отказа органа местного самоуправления в предоставлении в собственность арендуемоего ею земельного участка площадью 352 кв.м., на котором в городе Южно-Сахалинске расположено принадлежащее ей встроенное нежилое помещение-магазин, площадь которого равна 216,2 кв.м. На ее обращение в орган местного самоуправления о передаче в собственность земельного участка, находящегося у нее в аренде в собственность, получила отказ, мотивированный тем, что она является собственником не всего строения, а только части помещений в нем. В связи с чем, земля как неделимый объект, может быть передана в общую долевую собственность (ее и собственника второй части здания), для чего необходимо подать совместное заявление в орган местного самоуправления.

Решением Южно-Сахалинского городского суда от 30 апреля 2014 года заявление А. удовлетворено. Признан незаконным отказ администрации города Южно-Сахалинска от 03 февраля 2014 года в предоставлении в собственность А. указанного выше земельного участка площадью 352 кв.м. под находящееся в ее собственности нежилое помещение-магазин. На администрацию города Южно-Сахалинска возложены обязанности издать постановление о передаче в собственность А. того же земельного участка и заключить с А. договор купли-продажи земельного участка.

Апелляционным определением судебной коллегии по административным делам от 07 августа 2014 года решение суда первой инстанции отменено по основанию неправильного применения норм материального права и вынесено новое решение об отказе А. в удовлетворении заявления.

В соответствии с пунктом 2 статьи 15 Земельного кодекса РФ земельные участки, находящиеся в государственной или муниципальной собственности, могут быть предоставлены в собственность граждан и юридических лиц, за исключением земельных участков, которые в соответствии с настоящим Кодексом, федеральными законами не могут находиться в частной собственности.

На основании пунктов 1 и 4 статьи 28 Земельного кодекса РФ земельные участки из земель, находящихся в государственной или муниципальной собственности, предоставляются гражданам и юридическим лицам в собственность или в аренду. Не допускается отказ в предоставлении в собственность граждан и юридических лиц земельных участков, находящихся в государственной или муниципальной собственности, за исключением случаев: изъятия земельных участков из оборота; установленного федеральным законом запрета на приватизацию земельных участков; резервирования земель для государственных или муниципальных нужд.

Статьей 36 Земельного кодекса РФ определено, что граждане и юридические лица, имеющие в собственности здания, строения, сооружения, расположенные на земельных участках, находящихся в государственной или муниципальной собственности, приобретают права на эти земельные участки в соответствии с настоящим Кодексом. Если иное не установлено федеральными законами, исключительное право на приватизацию земельных участков или приобретение права аренды земельных участков имеют граждане и юридические лица - собственники зданий, строений, сооружений. Указанное право осуществляется гражданами и юридическими лицами в порядке и на условиях, которые установлены настоящим Земельным кодексом, федеральными законами (пункт 1)

В случае, если здание (помещения в нем), находящееся на неделимом земельном участке, принадлежит нескольким лицам на праве собственности, эти лица имеют право на приобретение данного земельного участка в общую долевую собственность или в аренду с множественностью лиц на стороне арендатора, если иное не предусмотрено настоящим Кодексом, федеральными законами, с учетом долей в праве собственности на здание (пункт 3 статьи 36 Земельного кодекса РФ).

По делу установлено, что заявитель А. является собственником нежилого помещения-магазина, которое является встроенным (площадью 216,2 кв.м.), а остальная часть дома принадлежит на праве собственности Е.

18 октября 2000 года между А. и Комитетом по управлению муниципальной собственностью города Южно-Сахалинска заключен договор аренды земельного участка площадью 352 кв.м, (присвоен кадастровый номер), под размещение магазина и складских помещений с прилегающей территорией.

Судебная коллегия, отменяя решение суда первой инстанции и принимая новое об отказе в удовлетворении заявления А., указала, что поскольку здание, собственниками помещений в котором являются А. и Е., расположено на неделимом земельном участке в границах земель общего пользования, этот земельный участок на основании приведенных выше ном земельного законодательства может быть приобретен только в долевую собственность долевыми собственниками здания, которое на нем расположено.

Органы внутренних дел обязаны содействовать военным комиссариатам в случае невозможности вручения повесток гражданам, подлежащим призыву на военную службу.

Невельский городской прокурор в интересах Российской Федерации обратился в суд с заявлением о признании незаконными действий отдела ОМВД России по Невельскому городскому округу, выразившихся в отказе исполнить обращения отдела военного комиссариата Сахалинской области по городу Невельску и Невельскому району об установлении местонахождения и обеспечении прибытия в отдел военного комиссариата граждан, которым не представилось возможным вручить повестки для явки в отдел на мероприятия, связанные с призывом на военную службу.

В обоснование заявленных требований прокурор указал, что в результате проверки исполнения требований Федерального закона Российской Федерации от 28 марта 1998 года № 53-Ф3 «О воинской обязанности и военной службе» установлено, что отделом МВД России по Невельскому городскому округу не исполнено обращение военного комиссариата об установлении местонахождения и обеспечения явки 36 граждан-допризывников, а само обращение временно исполняющим обязанности начальника полиции ОМВД России по Невельскому городскому округу возвращено без исполнения в отдел военного комиссариата 26 мая 2014 года со ссылкой на то, что функции по вручению гражданам повесток для прибытия в военкомат и обеспечению их прибытия на связанные с призывом на военную службу мероприятия, не соответствует назначению и основным направлениям деятельности полиции.

Решением Невельского городского суда от 23 июля 2014 года, оставленным без изменения апелляционным определением судебной коллегии по административным делам от 16 октября 2014 года, заявление Невельского городского прокурора удовлетворено по следующим основаниям.

В соответствии с пунктом 1 статьи 3 Федерального закона от 07 февраля 2011 года № 3-ФЗ «О полиции» правовую основу деятельности полиции составляют Конституция Российской Федерации, общепризнанные принципы и нормы международного права, международные договоры Российской Федерации, федеральные конституционные законы, настоящий Федеральный закон, другие федеральные законы, нормативные правовые акты Президента Российской Федерации и нормативные правовые акты Правительства Российской Федерации, а также нормативные правовые акты федерального органа исполнительной власти, осуществляющего функции по выработке и реализации государственной политики и нормативно-правовому регулированию в сфере внутренних дел.

Положения пункта 3 статьи 1 указанного Федерального закона предусматривают, что полиция в пределах своих полномочий оказывает содействие федеральным органам государственной власти, органам государственной власти субъектов Российской Федерации, иным государственным органам, органам местного самоуправления, иным муниципальным органам, общественным объединениям, а также организациям независимо от форм собственности, должностным лицам этих органов и организаций в защите их прав.

Основные направления деятельности полиции установлены в статье 2 Федерального закона «О полиции», в которой среди прочих указано осуществление розыска лиц.

Указом Президента Российской Федерации от 01 марта 2011 года № 250 «Вопросы организации полиции», установлено, что на подразделения, организации и службы полиции возлагается розыск лиц, совершивших преступления, а также иных лиц в соответствии с федеральными законами (абзац «б» пункта 1).

Согласно пункту 3 статьи 4 Федерального закона от 28 марта 1998 года № 53-ФЗ «О воинской обязанности и военной службе» органы внутренних дел в пределах своей компетенции обязаны производить розыск и при наличии законных оснований осуществлять задержание граждан, уклоняющихся от воинского учета, призыва на военную службу или военные сборы, прохождения военной службы или военных сборов.

В соответствии с пунктом 2 статьи 31 Федерального закона «О воинской обязанности и военной службе» в случае невозможности вручения повесток гражданам, подлежащим призыву на военную службу, работниками военного комиссариата или по месту работы (учебы) гражданина руководителями, другими ответственными за военно-учетную работу должностными лицами (работниками) организаций, обеспечение их прибытия на мероприятия, связанные с призывом на военную службу, возлагается на соответствующие органы внутренних дел на основании соответствующего письменного обращения военного комиссариата.

В силу пункта 10 Положения о призыве на военную службу граждан РФ, утвержденного Постановлением Правительства РФ от 11 ноября 2006 года № 663, розыск граждан, не исполняющих воинскую обязанность, и их привод в военный комиссариат (орган местного самоуправления) осуществляется органами внутренних дел в порядке, установленном законодательством Российской Федерации.

Порядок организации взаимодействия военных комиссариатов, органов внутренних дел и территориальных органов Федеральной миграционной службы в работе по обеспечению исполнения гражданами Российской Федерации воинской обязанности, определен соответствующей Инструкцией, которая утверждена совместным приказом Министра обороны РФ № 366, МВД РФ № 789, ФМС РФ № 197 от 10 сентября 2007 года.

Пунктом 5 указанной Инструкции предусмотрена обязанность начальников отделов (управлений) внутренних дел по району (муниципальному району), городу (городскому округу) и иному муниципальному образованию, в том числе по нескольким муниципальным образованиям субъекта Российской Федерации или лиц, исполняющих их обязанности, при получении письменных обращений военных комиссаров об обеспечении прибытия граждан, которым не удалось вручить повестку, на мероприятия, связанные с призывом на военную службу, принимают необходимые меры по установлению фактического местонахождения этих граждан и вручения им повестки для прибытия в военный комиссариат на эти мероприятия.

Исходя из приведенных выше норм права, признаны несостоятельными изложенные в апелляционной жалобе доводы органа внутренних дел о том, что выполнение обязанности по обеспечению исполнения гражданами воинской обязанности относится к исключительному полномочию военных комиссариатов, поскольку в данном случае речь идет не о возложении указанной функции на органы внутренних дел, а о межведомственном взаимодействии в случае невозможности вручения повесток гражданам, уклоняющимся от призыва на военную службу.

Конституционный Суд Российской Федерации в Определении от 05 октября 2000 года № 199-О и Постановлении от 29 июня 2004 года № 13-П указал на отсутствие коллизии норм Федерального закона «О полиции» и Федерального закона «О воинской обязанности и военной службе», т.к. эти законодательные акты одного уровня не являются актами, регулирующими одни и те же общественные отношения. Нормы Федерального закона «О воинской обязанности и военной службе» и соответствующие нормы подзаконных правовых актов, регламентирующие порядок взаимодействия военных комиссариатов и органов внутренних дел в определенных случаях, не противоречат положениям пункта 1 статьи 3 Федерального закона «О полиции».

Размер неустойки может быть снижен судом на основании статьи 333 Гражданского кодекса РФ только при явной несоразмерности неустойки последствиям нарушения обязательства.

14 августа 2014 года Сбербанк России обратился в суд с иском к К. о расторжении кредитного договора и взыскании образовавшейся задолженности.

В обоснование иска истец указал, что 16 июля 2012 года между сторонами заключен кредитный договор на предоставление кредита в размере 1 500 000 руб. под 23,3 процента годовых на 60 месяцев. Ответчик неоднократно нарушал условия договора по оплате основного долга и процентов, что является основанием для расторжения договора и для взыскания с ответчика в судебном порядке задолженности в размере 1 766 073 руб. 28 коп., из которой сумма просроченного долга составляет 1 487 057 руб. 81 коп., просроченные проценты – 177 116 руб. 85 коп., неустойка за просроченный кредит - 33 102 руб. 32 коп. и неустойка за просроченные проценты – 68 796 руб. 30 коп. Одновременно истец просил взыскать 21 030 руб. 70 коп.- расходы истца на уплату при подаче иска государственной пошлины.

Ответчик К. в судебном заседании исковые требования признал в части расторжения кредитного договора и взыскании суммы основного долга, но возражал против взыскания неустойки в заявленном размере, ходатайствуя о снижении ее размера.

Решением Южно-Сахалинского городского суда от 07 октября 2014 года исковые требования банка удовлетворены частично. Постановлено расторгнуть кредитный договор от 16 июля 2012 года, заключенный между К. и Сбербанком России. С К. в пользу Сбербанка России взыскано 1 688 174 руб. 66 коп. - остаток основного долга и проценты за пользование кредитом, а также расходы по оплате государственной пошлины – 20 840 руб. 87 коп. Размер начисленной банком неустойки суд снизил до 12 000 руб.-за просрочку погашения суммы основного долга и 12 000 руб.-за просрочку погашения процентов.

В апелляционной жалобе Сбербанк России не согласился с решением суда первой инстанции в части снижения размера неустойки.

Проверяя законность и обоснованность решения суда первой инстанции, судебная коллегия признала вывод суда первой инстанции в части удовлетворения требования о расторжении кредитного договора и взыскании основного долга и процентов соответствующим требованиям статей 309, 450, 809, 811 и 819 Гражданского кодекса РФ.

Вместе с тем, решение в части взыскания неустойки признала незаконным и вынесенным без учета существенных для дела обстоятельств и с нарушением норм материального права.

Так, согласно пункту 1 статьи 330 Гражданского кодекса РФ неустойкой (штрафом, пеней) признается определенная законом или договором денежная сумма, которую должник обязан уплатить кредитору в случае неисполнения или ненадлежащего исполнения обязательства, в том числе в случае просрочки исполнения.

В силу статьи 333 Гражданского кодекса РФ если подлежащая уплате неустойка явно несоразмерна последствиям нарушения обязательства, суд вправе уменьшить неустойку.

Верховный Суд Российской Федерации в пункте 34 Постановления Пленума от 28 июня 2012 года № 17 «О рассмотрении судами гражданских дел по спорам о защите прав потребителей» разъяснил, что применение статьи 333 Гражданского кодекса РФ по делам о защите прав потребителей возможно в исключительных случаях и по заявлению ответчика с обязательным указанием мотивов, по которым суд полагает, что уменьшение размера неустойки является допустимым.

В пункте 11 Обзора судебной практики по гражданским делам, связанным с разрешением споров об исполнении кредитных обязательств, утвержденного Президиумом Верховного Суда Российской Федерации от 22 мая 2013 года, разъяснено, что решая вопрос об уменьшении размера подлежащей взысканию неустойки, суды должны принимать во внимание конкретные обстоятельства дела, в частности:

- соотношение сумм неустойки и основного долга;

- длительность неисполнения обязательства;

- соотношение процентной ставки с размерами ставки рефинансирования;

- недобросовестность действий кредитора, связанных с принятием мер по взысканию задолженности;

- имущественное положение должника;

- непринятие банком своевременных мер по взысканию кредитной задолженности;

- наличие на иждивении ответчика неработающей супруги и малолетнего ребенка.

Исходя из смысла приведенных выше правовых норм и разъяснений, а также с учетом принципа осуществления гражданских прав своей волей и в своем интересе, как то определено в статье 1 Гражданского кодекса РФ, размер неустойки может быть снижен судом на основании статьи 333 Гражданского кодекса РФ только при явной несоразмерности неустойки последствиям нарушения обязательства.

При этом на основании части 1 статьи 56 Гражданского процессуального кодекса РФ бремя доказывания несоразмерности подлежащей уплате неустойки последствиям нарушения обязательства лежит на ответчике, заявившем об её уменьшении, поскольку по требованию об уплате неустойки кредитор не обязан доказывать причинение ему убытков (пункт 1 статьи 330 Гражданского кодекса РФ).

Принимая во внимание, что снижение размера неустойки не должно вести к необоснованному освобождению должника от ответственности за просрочку исполнения обязательства, а сумма займа не является единственным критерием для определения размера неустойки и при этом ответчик не привел доводы о явной несоразмерности неустойки последствиям нарушения обязательства, судебная коллегия взыскала с К. заявленный истцом размер неустойки за несвоевременное погашение суммы займа и за несвоевременное погашение процентов.

Вред, причиненный в результате взаимодействия источников повышенной опасности их владельцам, возмещается на общих основаниях, предусмотренных статьей 1064 Гражданского кодекса РФ, исходя из степени вины каждого водителя.

26 августа 2013 года О. предъявила к государственному бюджетному учреждению здравоохранения Сахалинской области «Станция скорой медицинской помощи» иск о возмещении материального ущерба в размере 194 192 руб., причиненного в результате дорожно-транспортного происшествия. Одновременно просила взыскать с ответчика понесенные ею расходы: на уплату государственной пошлины в размере 5 083 руб. 84 коп, на оплату услуг по составлению отчета по оценке ущерба в размере 5 000 руб., на оплату услуг представителя в размере 18 000 руб. и на оплату нотариальных услуг в размере 700 руб.

В обоснование иска О. в заявлении указала, что 11 декабря 2011 года в городе Южно-Сахалинске на перекрестке улиц Пуркаева и Комсомольской водитель Станции скорой медицинской помощи Ч., управляя служебным автомобилем марки «Мицубиси-Спейс Геар», выехал на перекресток на запрещающий сигнал светофора и совершил столкновение с автомобилем «Тойота-Реджиус Айс», который принадлежит на праве собственности ей и которым по доверенности управлял Д. В результате дорожно-транспортного происшествия ее автомобиль имеет механические повреждения, а стоимость восстановительного ремонта согласно отчету оценщика составила 314 192 руб. Страховая компания произвела ей страховую выплату в размере 120 000 руб., поэтому оставшаяся часть в размере 194 192 руб. подлежит взысканию с ответчика, как с владельца источника повышенной опасности, которым управлял его работник.

Учреждение «Станция скорой медицинской помощи» предъявило к О. и Д. встречный иск о взыскании 100 607 руб. в возмещение материального ущерба, причиненного повреждением служебного автомобиля, и также просило взыскать с указанных ответчиков расходы на оценку ущерба в размере 3 500 руб. Встречный иск обоснован указанием на виновные действия водителя Д., который в нарушение пункта 3.2 Правил дорожного движения не уступил дорогу для обеспечения беспрепятственного проезда приближающегося автомобиля скорой помощи с включенными проблесковым маячком синего цвета и специальным звуковым сигналом.

К участию в деле в качестве соответчика по встречному иску привлечено страховое общество «РЕСО-Гарантия», а в качестве третьего лица-водитель станции скорой помощи Ч.

Решением Южно-Сахалинского городского суда от 13 декабря 2013 года, оставленным без изменения апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Сахалинского областного суда от 24 июля 2014 года, с учреждения «Станция скорой медицинской помощи» в пользу О. в возмещение ущерба взыскано 194 192 руб., расходы на оценку ущерба- 5 000 руб., на оплату услуг представителя-18 000 руб., на оформление доверенности-700 руб. и на уплату государственной пошлины-5 083 руб. 84 коп.

В удовлетворении встречного иска учреждению «Станция скорой медицинской помощи» к О. и Д. отказано.

Этим же решением открытое страховое акционерное общество «РЕСО-Гарантия» от гражданско-правовой ответственности освобождено.

В кассационной жалобе, поданной в президиум Сахалинского областного суда 09 октября 2014 года, главный врач учреждения «Станция скорой медицинской помощи» просил принятые по делу судебные постановления отменить по основанию неправильного применения норм материального и процессуального права, а дело направить на новое рассмотрение в ином составе суда.

Согласно статье 387 Гражданского процессуального кодекса РФ основаниями для отмены или изменения судебных постановлений в кассационном порядке являются существенные нарушения норм материального права или норм процессуального права, которые повлияли на исход дела и без устранения которых невозможны восстановление и защита нарушенных прав, свобод и законных интересов, а также защита охраняемых законом публичных интересов.

Президиум установил, что такие нарушения судами первой и второй инстанций допущены.

В соответствии со статьей 1079 Гражданского кодекса РФ юридические лица и граждане, деятельность которых связана с повышенной опасностью для окружающих, обязаны возместить вред, причиненный источником повышенной опасности, если не докажут, что вред возник вследствие непреодолимой силы или умысла потерпевшего (пункт 1).

Вред, причиненный в результате взаимодействия источников повышенной опасности их владельцам, возмещается на общих основаниях, предусмотренных статьей 1064 Гражданского кодекса РФ (пункт 3).

В силу статьи 1064 Гражданского кодекса РФ вред, причиненный личности или имуществу гражданина, а также вред, причиненный имуществу юридического лица, подлежит возмещению в полном объеме лицом, причинившим вред (пункт 1).

Лицо, причинившее вред, освобождается от возмещения вреда, если докажет, что вред причинен не по его вине (пункт 2).

Согласно статье 1072 Гражданского кодекса РФ в случае, когда страховое возмещение недостаточно для полного возмещения, юридическое лицо или гражданин, застраховавшие свою ответственность, возмещают разницу между страховым возмещением и фактическим размером ущерба.

В пункте 1 статьи 1068 Гражданского кодекса РФ определена обязанность юридического лица либо гражданина возместить вред, причиненный его работником при исполнении трудовых (служебных, должностных) обязанностей.

Из материалов дела следует, и это установлено судом, что 11 декабря 2011 года в 20 часов 20 минут водитель учреждения «Станциия скорой медицинской помощи» Ч., выполняя неотложное служебное задание, при управлении служебным автомобилем марки «Мицубиси-Спейс Геар» и двигаясь с включенными специальными звуковым и световым (синим проблесковым маячком) сигналами в направлении с севера на юг по улице Комсомольской в городе Южно-Сахалинске, выехал на перекресток с улицей Пуркаева на запрещающий (красный) сигнал светофора. Водитель Д., управляя принадлежащим истице автомобилем «Тойота-Реджиус Айс», двигался в направлении с запада на восток по улице Пуркаева и выехал на тот же перекресток на зеленый сигнал светофора, где и произошло столкновение указанных автомобилей.

Удовлетворяя иск О. и отказывая в иске учреждению «Станция скорой медицинской помощи», суд первой инстанции исходил из того, что в соответствии с пунктом 3.1 Правил дорожного движения водитель Ч. при включенных специальных световом и звуковом сигналах вправе был воспользоваться приоритетом и выезжать на перекресток на красный свет светофора только убедившись в том, что ему уступают дорогу. Однако, это требование Правил им соблюдено не было, что и привело к столкновению автомобилей и виновному причинению истице материального ущерба. В действиях водителя Д. суд виновных действий не усмотрел, указав, что автомобиль скорой медицинской помощи он увидел непосредственно перед столкновением и заранее видеть его при движении обоих автомобилей со скоростью 40 км в час перпендикулярно друг другу не мог, т.к. со стороны Д. обзор был перекрыт пятиэтажным домом, что является для жителей города общеизвестным фактом. При этом суд отверг как несостоятельные доводы Д., объяснения свидетелей П. и Ж. о том, что автомобиль скорой помощи двигался без включенных специальных сигналов.

Оставляя решение суда первой инстанции без изменения, суд апелляционной инстанции не согласился с доводом апелляционной жалобы учреждения «Станция скорой медицинской помощи» о нарушении водителем Д. требований пункта 3.2 Правил дорожного движения, в соответствии с которым при приближении транспортного средства с включенными проблесковым маячком синего цвета и специальным звуковым сигналом водители обязаны уступить дорогу для беспрепятственного проезда указанного транспортного средства. Судебная коллегия указала, что в нарушение требований статьи 56 Гражданского процессуального кодекса РФ владелец автомобиля скорой помощи не представил доказательства в подтверждение наличия у Д. реальной возможности пропустить автомобиль скорой помощи.

Постановлением президиума Сахалинского областного суда от 26 декабря 2014 года кассационная жалоба учреждения «Станция скорой медицинской помощи» удовлетворена, принятые по делу судебные постановления отменены, а дело направлено в суд апелляционной инстанции на новое рассмотрение, исходя из следующего.

Президиум в постановлении указал, что ни в решении суда первой инстанции, ни в апелляционном определении не дано оценки тому обстоятельству, что при движении автомобиля скорой помощи с включенными не только световым сигналом, но и специальным звуковым сигналом водитель Д., исходя из положений пункта 3.2 Правил дорожного движения, в целях обеспечения беспрепятственного проезда специального транспортного средства обязан был заблаговременно реагировать снижением скорости вплоть до остановки автомобиля на специальный звуковой сигнал, а в пределах видимости специального светового сигнала перед выездом на перекресток должен был применить экстренное торможение.

Между тем, как следует из схемы дорожно-транспортного происшествия и акта осмотра места дорожного происшествия, составленных сотрудником ГИБДД, и с которой ознакомлены водители Ч. и Д., на месте происшествия следов торможения не обнаружено.

В объяснении, данном сотруднику ГИБДД после происшествия, а также в судебном заседании, водитель Д. также не заявил о принятых им мерах к торможению, полагая, что при его движении на зеленый сигнал светофора, водитель скорой помощи, двигавшийся на красный свет без включенных специальных сигналов, его пропустит.

Вопреки смысловому содержанию статьи 61 Гражданского процессуального кодекса РФ суд первой инстанции необоснованно посчитал общеизвестным и не требующим доказывания то обстоятельство, что расположение дома в районе перекрестка улиц Комсомольской и Пуркаева безусловно препятствовало водителю Д. обзору дороги, по которой к перекрестку выехал автомобиль скорой помощи.

Президиум признал, что судами первой и апелляционной инстанций допущены ошибки в применении норм главы 6 Гражданского процессуального кодекса РФ («Доказательства и доказывание»), определяющих порядок распределения между сторонами бремени доказывания, основания освобождения от доказывания отдельных обстоятельств и порядок оценки доказательств, без исправления которых нельзя согласиться с изложенными в оспариваемых судебных постановлениях выводами о толковании и применении к спорному правоотношению положений пунктов 3.1 и 3.2 Правил дорожного движения в их взаимосвязи применительно к конкретному дорожно-транспортному происшествию.

Признание гражданина виновным в совершении преступления, предусмотренного частью 1 статьи 116 Уголовного кодекса РФ (нанесение побоев) относящегося к категории преступлений небольшой тяжести, за которое назначено наказание в виде обязательных работ, не признано достаточным самостоятельным основанием для прекращения с ним трудовых отношений в сфере педагогической деятельности.

Прокурор Тымовского района в интересах неопределенного круга лиц обратился в суд с иском к средней школе № 1 о возложении обязанности уволить учителя Б.

В обоснование иска прокурор указал, что приговором суда Б. признан виновным в совершении преступления, предусмотренного частью 1 статьи 116 Уголовного кодекса РФ, ему назначено наказание в виде 180 часов обязательных работ; от отбывания которого он освобожден в связи с истечением срока давности привлечения к уголовной ответственности. Поскольку Б. работает в средней школе № 1 учителем физкультуры и в связи с безнаказанностью может вновь совершить преступление с применением физической силы в отношении несовершеннолетнего ученика, он подлежит увольнению, т.к. в противном случае нарушаются права неопределенного круга лиц.

Решением Тымовского районного суда от 10 июля 2014 года на среднюю школу № 1 возложена обязанность уволить учителя физкультуры Б.

Этим же решением с ответчика взыскана государственная пошлина в размере 4 000 рублей.

Указанное решение обжаловано директором средней школы № 1.

Апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам от 23 сентября 2014 года решение суда первой инстанции отменено и вынесено новое, которым Тымовскому районному прокурору отказано в иске о возложении на среднюю школу № 1 обязанности уволить учителя Б.

В соответствии с положениями пункта 13 статьи 83, статей 331 и 351.1 Трудового кодекса РФ к педагогической деятельности не допускаются лица, имеющие или имевшие судимость, подвергающиеся или подвергавшиеся уголовному преследованию (за исключением лиц, уголовное преследование в отношении которых прекращено по реабилитирующим основаниям) за преступления против жизни и здоровья, свободы, чести и достоинства личности, половой неприкосновенности и половой свободы личности, против семьи и несовершеннолетних, здоровья населения и общественной нравственности, основ конституционного строя и безопасности государства, а также против общественной безопасности. Указанные лица не допускаются к трудовой деятельности в сфере образования, воспитания, развития несовершеннолетних, организации их отдыха и оздоровления, медицинского обеспечения, социальной защиты и социального обслуживания, в сфере детско-юношеского спорта, культуры и искусства с участием несовершеннолетних.

Удовлетворяя иск прокурора, суд первой инстанции признал основанием для возложения на ответчика обязанности по расторжению с Б. трудового договора совершение им преступления, предусмотренного частью 1 статьи 116 Уголовного кодекса РФ (нанесение побоев, относящегося к категории преступлений небольшой тяжести), и признание вступившим в законную силу приговором от 21 марта 2013 года его виновным в данном преступлении с назначением наказания в виде обязательных работ; от отбытия которого он освобожден в связи с истечением срока привлечения к уголовной ответственности и считается не судимым. Согласно приговору Б. 27 февраля 2008 года нанес один удар кулаком в область лица К., причинив потерпевшему телесное повреждение в виде ушибленной раны правого крыла носа.

Суд апелляционной инстанции, отменяя решение суда, указал следующее. Хотя и установлено наличие ограничения для занятия Б. педагогической деятельностью, являющееся основанием для прекращения с ним трудовых отношений вне зависимости от воли сторон, но при разрешении спора не были учтены положения, изложенные в Постановлении Конституционного суда Российской Федерации от 18 июля 2013 года № 19-П.

Конституционный Суд признал взаимосвязанные положения пункта 13 части 11 статьи 83, абзаца 3 части 2 статьи 331 и статьи 51.1 Трудового кодекса РФ не соответствующими статьям 19, 37, 46 и 55 Конституции Российской Федерации в той мере, в какой данные законоположения вводят безусловный и бессрочный запрет на занятие педагогической деятельностью, и, соответственно, предполагают безусловное увольнение лиц, имевших судимость (а равно лиц, уголовное преследование в отношении которых прекращено по не реабилитирующим основаниям) за совершение иных указанных в данных законоположениях преступлений, кроме тяжких и особо тяжких преступлений, а также преступлений против половой неприкосновенности и половой свободы личности, не предусматривая при этом необходимость учета вида и степени тяжести совершенного преступления, срока, прошедшего с момента его совершения, формы вины, обстоятельств, характеризующих личность, в том числе поведение лица после совершения преступления, отношение к исполнению трудовых обязанностей, а также иных факторов, позволяющих определить, представляет ли конкретное лицо опасность для жизни, здоровья и нравственности несовершеннолетних, чем несоразмерно ограничивают право таких лиц на свободное распоряжение своими способностями к труду и нарушают баланс конституционно значимых ценностей.

При применении вышеперечисленных положений Трудового кодекса РФ в отношении лиц, совершивших иные преступления из числа указанных в этих положениях, притом что их судимость снята или погашена, либо лиц, уголовное преследование в отношении которых по обвинению в совершении таких преступлений прекращено по не реабилитирующим основаниям, необходимо учитывать факторы, позволяющие оценить возможность осуществления этими лицами профессиональной деятельности, связанной с регулярными и непосредственными контактами с несовершеннолетними, без риска подвергнуть опасности их жизнь, здоровье и нравственность.

Из материалов дела следует, что Б. был признан виновным в совершении преступления небольшой тяжести, не относящегося к категории преступлений против половой неприкосновенности и половой свободы личности; в силу положений статьи 86 Уголовного кодекса РФ считается не судимым; после совершения им в 2008 году указанного преступления прошло довольно длительное время, в течение которого Б. противоправных действий не совершал, с 2011 года работает в средней школе № 1 учителем физкультуры; является победителем конкурса «Учитель 2013 года» по муниципальному образованию «Тымовский городской округ» и по Сахалинской области; многократно награждался грамотами за высокую профессиональную деятельность и достижение его учениками призовых мест в соревнованиях в 2013-2014 годах, входит в состав школьной службы примирения.

Суду были представлены положительные характеристики на Б. руководством средней школы № 1 и Детско-юношеской спортивной школы, ходатайства в его поддержку от профсоюзной организации, Совета, и коллектива преподавателей средней школы № 1, а также от родителей учащихся указанных выше школ.

С учетом указанных обстоятельств, и следуя правовой позиции Конституционного Суда Российской Федерации, суд апелляционной инстанции пришел к выводу о том, что в настоящее время Б. не представляет опасности для жизни, здоровья и нравственности несовершеннолетних учащихся школы, где он работает преподавателем, а потому его увольнение несоразмерно ограничит его право на свободное распоряжение своими способностями к труду и нарушит баланс конституционно значимых ценностей.

Участники общества не отвечают по обязательствам общества и несут риск убытков, связанных с его деятельностью, в пределах стоимости принадлежащих им долей в уставном капитале общества.

Решением Южно-Сахалинского городского суда от 21 июня 2011 года удовлетворены исковые требования К. к ООО «Восточный альянс» о взыскании долга по договору займа, процентов за пользование чужими денежными средствами и обращении взыскания на предмет залога. С ООО «Восточный альянс» в пользу К. взыскано 45 672 500 руб. и обращено взыскание на здание гостиницы, являющееся предметом залога. Этим же решением обществу «Восточный альянс» отказано в иске к К. о признании договора займа незаключенным.

На указанное решение апелляционная жалоба подана Т., являющимся учредителем ООО «Восточный альянс». Одновременно Т. ходатайствовал о восстановлении пропущенного процессуального срока на подачу апелляционной жалобы.

Определением Южно-Сахалинского городского суда от 27 мая 2014 года удовлетворено ходатайство Т. о восстановлении пропущенного процессуального срока для обжалования решения Южно-Сахалинского городского суда от 21 июня 2011 года в апелляционном порядке.

Судебная коллегия по гражданским делам отменила названное определение и отказала Т. в восстановлении пропущенного процессуального срока для подачи апелляционной жалобы по следующим основаниям.

В соответствии с частями 2 и 3 статьи 320 Гражданского процессуального кодекса РФ право апелляционного обжалования решения суда принадлежит сторонам и другим лицам, участвующим в деле. Право принесения апелляционного представления принадлежит прокурору, участвующему в деле.

Апелляционную жалобу вправе подать также лица, которые не были привлечены к участию в деле, вопрос о правах и об обязанностях которых был разрешен судом.

Пленум Верховного Суда Российской Федерации в Постановлении от 19 июня 2012 года № 13 «О применении судами норм гражданского процессуального законодательства, регламентирующих производство в суде апелляционной инстанции», в пункте 3 разъяснил, что в силу части 4 статьи 13 и части 3 статьи 320 Гражданского процессуального кодекса РФ лица, не привлеченные к участию в деле, вправе обжаловать в апелляционном порядке решение суда первой инстанции в случае, если данным решением разрешен вопрос об их правах и обязанностях, то есть они лишаются прав, ограничиваются в правах, наделяются правами и (или) на них возлагаются обязанности. При этом такие лица не обязательно должны быть указаны в мотивировочной и (или) резолютивной частях судебного постановления.

В апелляционной жалобе Т. сослался, что принятым по делу решением нарушены его права учредителя ООО «Восточный альянс».

Между тем, в соответствии частью 1 статьи 2 Федерального закона от 08 февраля 1998 года № 14-ФЗ «Об обществах с ограниченной ответственностью» участники общества не отвечают по его обязательствам и несут риск убытков, связанных с деятельностью общества, в пределах стоимости принадлежащих им долей в уставном капитале общества.

Поскольку Т. как учредитель не несет обязательств по долгам ООО «Восточный альянс», вопрос о ее правах и обязанностях в решении Южно-Сахалинского городского суда от 21 июня 2011 года не разрешен, у суда первой инстанции не имелось законных оснований для удовлетворения его ходатайства о восстановлении пропущенного процессуального срока в целях подачи апелляционной жалобы на состоявшееся по делу решение.

Требование об оспаривании акта осмотра земельного участка, являющегося предметом исследования в качестве доказательств и оценки по другому гражданскому делу, отдельному рассмотрению в порядке гражданского судопроизводства не подлежит.

Г. обратилась в Невельский городской суд с заявлением об оспаривании акта осмотра земельного участка. В обоснование заявленного требования указала, что администрация Невельского городского округа предъявила к Г. и ее супругу иск об освобождении земельного участка. Наряду с копией искового заявления суд вручил Г. и акт осмотра спорного земельного участка. Поскольку она не согласна с этим актом, она просила в судебном порядке признать его незаконным.

Определением судьи Невельского городского суда от 27 августа 2014 года заявление Г. о признании акта осмотра земельного участка незаконным оставлено без движения в связи с его несоответствием требованиям процессуального законодательства и ей предложено к установленному сроку исправить недостатки.

Определением судебной коллегии по административным делам по частной жалобе Г. названное определение отменено и Г. в принятии заявления о признании незаконным акта осмотра земельного участка к производству суда первой инстанции по следующим основаниям.

Судебная коллегия, установив, что заявитель оспаривает акт осмотра земельного участка, на который как на доказательство ссылается администрация Невельского городского округа в обоснование предъявленного к Г. иска об освобождении земельного участка, пришла к выводу о том, что требование Г. по существу сводится к оспариванию доказательства по другому гражданскому делу.

Порядок получения, исследования и оценки доказательств по гражданскому делу регламентирован положениями главы 6 Гражданского процессуального кодекса РФ, который не допускает в отдельном гражданском судопроизводстве оспаривания доказательств, являющихся предметом исследования и оценки по иному гражданскому делу, поскольку каждое доказательство подлежит проверке и оценке в рамках того гражданского дела, по которому оно в качестве доказательства представлено.

Судебная практика по административным делам

Кодексом Российской Федерации об административных правонарушениях презюмируется принцип личной ответственности физических лиц за совершаемые непосредственно ими противоправные действия.

Постановлением административной комиссии муниципального образования «Макаровский городской округ» от 12 марта 2014 года А. привлечен к административной ответственности по части 1 статьи 32-1 Закона Сахалинской области от 29 марта 2004 года №490 «Об административных правонарушениях в Сахалинской области» и подвергнут наказанию в виде предупреждения.

Решением судьи Макаровского районного суда от 14 апреля 2014 года постановление оставлено без изменения.

Частью 1 статьи 32-1 Закона Сахалинской области от 29 марта 2004 года №490 «Об административных правонарушениях в Сахалинской области» (далее – Закон области №490) предусмотрена административная ответственность за нарушение покоя граждан и тишины в ночное время на защищаемых территориях и в защищаемых помещениях Сахалинской области, что влечет предупреждение или наложение административного штрафа на граждан в размере от пятисот до двух тысяч рублей, на юридических и должностных лиц - от пяти тысяч до двадцати тысяч рублей.

С объективной стороны административное правонарушение, предусмотренное частью 1 статьи 32-1 Закона области №490, представляет собой виновные действия, перечисленные в части 1 статьи 2 Закона Сахалинской области от 11 июля 2005 года №51-ЗО «О действиях, нарушающих покой граждан и тишину в ночное время в Сахалинской области», которые совершены физическими, должностными или юридическими лицами и влекут нарушение покоя граждан и тишины в ночное время.

Как следует из материалов дела, в вину А. вменено и он привлечен к ответственности по вышеуказанной норме Закона области №490 за то, что 25 февраля 2014 года в 23 часа 10 минут в квартире громко топал его малолетний ребенок, мешая отдыхать Т., проживающей в соседней квартире.

Проверяя законность постановления административной комиссии о привлечении А. к административной ответственности, судья пришел к выводу о наличии в его действиях состава данного правонарушения, с чем не согласился суд вышестоящей инстанции.

Согласно части 1 статьи 2.1 Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях административным правонарушением признается противоправное виновное действие (бездействие) физического лица, за которое этим Кодексом или законами субъектов Российской Федерации об административных правонарушениях установлена административная ответственность.

В силу части 1 статьи 1.5 Кодекса лицо подлежит административной ответственности только за те административные правонарушения, в отношении которых установлена его вина.

В соответствии со статьей 2.2 Кодекса административное правонарушение признается совершенным умышленно, если лицо, его совершившее, сознавало противоправный характер своего действия (бездействия), предвидело его вредные последствия и желало наступления таких последствий или сознательно их допускало либо относилось к ним безразлично.

Административное правонарушение признается совершенным по неосторожности, если лицо, его совершившее, предвидело возможность наступления вредных последствий своего действия (бездействия), но без достаточных к тому оснований самонадеянно рассчитывало на предотвращение таких последствий либо не предвидело возможности наступления таких последствий, хотя должно было и могло их предвидеть.

Таким образом, Кодексом Российской Федерации об административных правонарушениях презюмируется принцип личной ответственности физических лиц за совершаемые непосредственно ими противоправные действия.

Исключение из этого принципа предусмотрено законом.

Поскольку действия, нарушающие тишину и покой в ночное время, которые положены в основу привлечения А. к ответственности по части 1 статьи 32-1 Закона области, совершены малолетним ребенком, а не его родителем, оснований для привлечения А. к административной ответственности по части 1 статьи 32-1 Закона области №490 не имелось.

Оставляя без изменения постановление административной комиссии, судья пришел к выводу о том, что ответственность за действия несовершеннолетних детей в силу семейного законодательства несут их родители.

Данный вывод не основан на нормах Семейного кодекса РФ, в силу статей 63, 64, 65 которого родители несут ответственность не за действия несовершеннолетних детей, а за воспитание, образование и их развитие, в связи с чем неисполнение либо ненадлежащее исполнение этих обязанностей может влечь при наличии достаточных к тому оснований ответственность, предусмотренную статьей 5.35 Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях либо применение иных мер, предусмотренных законодательством о защите детей.

Учитывая изложенное, решение судьи и постановление административной комиссии были отменены с прекращением производства по делу за отсутствием в действиях А. состава административного правонарушения, предусмотренного частью 1 статьи 32-1 Закона Сахалинской области от 29 марта 2004 года № 490 «Об административных правонарушениях в Сахалинской области».