БЮЛЛЕТЕНЬ

САХАЛИНСКОГО ОБЛАСТНОГО СУДА

 

3 квартал 2018 года

 

 

Судебная практика по уголовным делам

 

 

Выход за пределы санкции уголовно-правовой нормы в части определения вида наказания, подлежащего назначению, обусловил изменение судебных решений.

 

         По приговору мирового судьи судебного участка № 4 (Долинский район) от 9 января 2018 года, постановленному в особом порядке принятия судебного решения, ранее судимый М. признан виновным и осужден по части 1 статьи 119 Уголовного кодекса РФ к лишению свободы на срок 1 год; части 1 статьи 139 Уголовного кодекса РФ к лишению свободы на срок 10 месяцев; на основании части 2 статьи 69 Уголовного кодекса РФ по совокупности преступлений путем частичного сложения наказаний назначено лишение свободы на срок 1 год 1 месяц; на основании части 4 статьи 74, статьи 70 Уголовного кодекса РФ осужденному назначено лишение свободы на срок 1 года 2 месяца в исправительной колонии строгого режима.

Апелляционным постановлением Долинского городского суда от 20 февраля 2018 года приговор изменен по доводам представления государственного обвинителя, его вводная часть дополнена указанием о наличии у М. судимости по приговору и.о. мирового судьи судебного участка № 3 (Долинский район) от 11 декабря 2015 года, на основании части 4 статьи 7, статьи 70 Уголовного кодекса РФ виновному назначено более суровое наказание в виде лишения свободы на срок 2 года в исправительной колонии строгого режима.

Фактические обстоятельства уголовного дела свидетельствуют о том, что 25 марта 2017 года М. угрожал убийством С., при этом она восприняла высказанную угрозу реально; он же 17 июня 2017 года незаконно проник в жилище С.

Санкция части 1 статьи 139 Уголовного кодекса РФ предусматривает наказания в виде: штрафа; обязательных работ; исправительных работ; ареста.

Между тем, назначая по части 1 статьи 139 Уголовного кодекса РФ наказание в виде лишения свободы на определенный срок, мировой судья не учел, что санкция указанной нормы уголовного закона такой вид наказания не предусматривает.

Проверяя уголовное дело в порядке апелляционного производства, суд второй инстанции данное неправильное применение уголовного закона не установил и не устранил, что явилось основанием для изменения состоявшихся судебных решений судом кассационной инстанции в рамках постановления от 28 августа 2018 года.

Принимая решение о виде наказания, подлежащего назначению М., президиум учитывал, что в соответствии с частью 2 статьи 68 Уголовного кодекса РФ при рецидиве преступлений лицу, совершившему преступление, за которое предусмотрены альтернативные виды наказаний, назначается только наиболее строгий вид наказания, предусмотренный соответствующей статьей Особенной части Уголовного кодекса РФ.

Поскольку в действиях М. установлено отягчающее наказание обстоятельство в виде рецидива преступлений, суд кассационной инстанции назначил М. наказание в виде исправительных работ, являющееся наиболее строгим видом наказания с учетом положений статьи 44 Уголовного кодекса РФ, устанавливающей градацию видов наказаний, предусмотренных для целей уголовного закона, а также видов наказаний, предусмотренных санкцией названной уголовно-правовой нормы.

Назначив М. по части 1 статьи 139 Уголовного кодекса РФ наказание в виде исправительных работ на срок 6 (шесть) месяцев с удержанием 5% заработной платы в доход государства и применив предусмотренный частью 2 статьи 69 Уголовного кодекса РФ принцип поглощения менее строго наказания более строгим, президиум Сахалинского областного суда назначил М. итоговое наказание в виде лишения свободы на срок 1 год 8 месяцев в исправительной колонии строгого режима.

 

 

Назначение осужденному наказания в размере, превышающем предел, ограниченный примененной по уголовному делу формой судопроизводства, а также смягчающими наказание  обстоятельствами, привело к изменению приговора.

 

По приговору Южно-Сахалинского городского суда от 12 марта 2018 года, постановленному в особом порядке принятия судебного решения, ранее судимый Б. признан виновным и осужден по части 1 статьи 228 Уголовного кодекса РФ к лишению свободы на срок к 1 год 6 месяцев условно с испытательным сроком 1 год 6 месяцев.

В апелляционном порядке приговор суда не обжаловался.

В соответствии с частью 1 статьи 62 Уголовного кодекса РФ при наличии смягчающих обстоятельств, предусмотренных пунктами «и» и (или) «к» части первой статьи 61 Уголовного кодекса РФ, и отсутствии отягчающих обстоятельств срок или размер наказания не могут превышать двух третей максимального срока или размера наиболее строгого вида наказания, предусмотренного соответствующей статьей Особенной части настоящего Кодекса.

Из части 5 статьи 62 Уголовного кодекса РФ следует, что срок или размер наказания, назначаемого лицу, уголовное дело в отношении которого рассмотрено в порядке, предусмотренном главой 40 Уголовно-процессуального кодекса РФ, не может превышать две трети максимального срока или размера наиболее строгого вида наказания, предусмотренного за совершенное преступление.

Пунктом 39 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 22 декабря 2015 года № 58 «О практике назначения судами Российской Федерации уголовного наказания» предусмотрено, что при установлении обстоятельств, предусмотренных как частью 5, так и частью 1 статьи 62 Уголовного кодекса РФ, применяется совокупность правил смягчения наказания: вначале применяются положения части 5 статьи 62 Уголовного кодекса РФ, затем - части 1 статьи 62 Уголовного кодекса РФ. Таким образом, максимально возможное наказание в этих случаях не должно превышать: две трети от двух третьих - при рассмотрении уголовного дела в порядке, предусмотренном главой 40 Уголовно-процессуального кодекса РФ.

Санкция части 1 статьи 228 Уголовного кодекса РФ предусматривает максимально возможное наказание в виде лишения свободы на срок 3 года.

В действиях осужденного установлено обстоятельство, смягчающее наказание, предусмотренное пунктом «и» части 1 статьи 61 Уголовного кодекса РФ, - активное способствование раскрытию преступления; обстоятельства, отягчающие наказание, установлены не были.

В этой связи при назначении Б. наказания подлежали применению положения частей 1 и 5 статьи 62 Уголовного кодекса РФ, с учетом последовательного применения которых осужденному не могло быть назначено наказание, превышающее 1 года 4 месяцев лишения свободы.

Несмотря на это, осужденному судом назначено лишение свободы на срок 1 год 6 месяцев, что обусловило вмешательство в приговор суда кассационной инстанции, который своим постановление от 17 августа 2018 года изменил приговор со снижением назначенного наказания до 1 года 4 месяцев лишения свободы.

 

 

Немотивированное признание отягчающим наказание обстоятельством совершение преступления в состоянии опьянения, вызванном употреблением алкоголя, стало основанием для изменения приговора.

        

         По приговору Невельского городского суда от  22 июня 2018 года Г. признан виновным и осужден по части 1 статьи 222 Уголовного кодекса РФ к лишению свободы на срок 1 год 6 месяцев условно с испытательным сроком  2 года с возложением обязанностей в порядке, предусмотренном частью 5 статьи 73 Уголовного кодекса РФ.

Уголовное дело рассмотрено в порядке особого судопроизводства, из его фактических обстоятельств следует, что осужденный незаконно приобрел, передал, хранил и носил огнестрельное оружие.

Отягчающим наказание обстоятельством признано предусмотренное частью 1.1. статьи 63 Уголовного кодекса РФ совершение преступления в состоянии опьянения, вызванном употреблением алкоголя.

Мотивируя свое решение, в приговоре суд первой инстанции указал, что данное обстоятельство подсудимый подтвердил в судебном заседании, заявив, что именно его нахождение в состоянии алкогольного опьянения повлекло совершение им незаконных действий по приобретению, передаче, хранению и ношению огнестрельного оружия.

Вместе с тем из содержания предъявленного обвинения, с которым согласился Г., следует, что из всех незаконных действий: приобретения, передачи, хранения и ношения огнестрельного оружия в состоянии алкогольного опьянения он находился только в момент передачи огнестрельного оружия для временного хранения лицу, в отношении которого уголовное дело выделено в отдельное производство, при этом  постановивший приговор суд не определил, как такое временное состояние виновного повлияло на его решение сначала приобрести, а затем хранить, передать для временного хранения и носить огнестрельное оружие.

Согласно положениям, закрепленным в части 1.1 статьи 63 Уголовного кодекса РФ, решение суда о признании совершения осужденным преступления в состоянии опьянения, вызванного употреблением алкоголя в обязательном порядке должно быть мотивировано в приговоре.

В соответствии с руководящими разъяснениями, содержащимися в пункте 31 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 22 декабря 2015 года № 58 «О практике назначения судами Российской Федерации уголовного наказания», при разрешении вопроса о возможности признания указанного состояния лица в момент совершения преступления отягчающим обстоятельством суду надлежит принимать во внимание влияние состояния опьянения на поведение лица при совершении преступления.

Выводы суда должны быть убедительными. Помимо собственно единичного факта опьянения необходимо учитывать и другие условия: мотив преступления, объект преступления, взаимоотношения между подсудимым и лицом, которому было передано на временное хранение оружие, длительность совершения преступления с учетом альтернативности действий и направленности умысла на их совершение, а также другие обстоятельства.

При невыясненных указанных обстоятельствах, а только при наличии утвердительного ответа подсудимого на вопрос государственного обвинителя, что алкоголь повлиял на него, само по себе состояние опьянения осужденного в один из моментов совершения длящегося преступления не может расцениваться как обстоятельство, существенно повлиявшее на его поведение и отягчающее наказание осужденного.

Учитывая, что выявленные нарушения свидетельствуют о назначении Г. наказания при немотивированном признании отягчающего наказание обстоятельства, негативно влияющего на срок назначенного лишения свободы, постановлением суда апелляционной инстанции от 6 августа 2018 года приговор изменен, из него исключено указание на признание указанного обстоятельства отягчающим наказание, таковое снижено до 1 года 5 месяцев лишения свободы.

 

 

Оставление судом без надлежащей правовой оценки обвинения, выдвинутого в отношении лица, уголовное дело в отношении которого рассматривается по существу, повлекло отмену приговора.

 

         По приговору Курильского районного суда от 6 апреля 2018 года М. признан виновным и осужден по части 1 статьи 286 Уголовного кодекса РФ к штрафу в размере 35 000 рублей с лишением права занимать должности, связанные с осуществлением функций представителя власти, организационно-распорядительных и административно-хозяйственных функций на государственной службе сроком на 2 года.

Уголовное дело рассмотрено судом в общем порядке судебного разбирательства; в заседании суда первой инстанции подсудимый М. виновность совершении преступления не признал.

В соответствии с пунктом 5 статьи 307 Уголовно-процессуального кодекса РФ описательно-мотивировочная часть обвинительного приговора должна содержать обоснование принятых решений по другим вопросам, указанным в статье 299 Уголовно-процессуального кодекса РФ.

В силу пункта 3 части 1 статьи 299 Уголовно-процессуального кодекса РФ при постановлении приговора суд в совещательной комнате разрешает вопрос, является ли это деяние преступлением и какими пунктом, частью, статьей Уголовного кодекса Российской Федерации оно предусмотрено.

По смыслу закона суд первой инстанции обязан мотивировать в приговоре выводы относительно квалификации преступления по той или иной статье уголовного закона, его части и пункту.

По уголовному делу М. указанные требования закона соблюдены не были.

Из приговора усматривается, что в его описательно-мотивировочной части суд не указал, по какой части и статье уголовного закона он квалифицировал действия М., каковы признаки объективной стороны состава преступления, в чем выразилось деяние.

Учитывая, что приведенные юридически значимые обстоятельства лишили участников уголовного судопроизводства и, в частности, сторону защиты, возможности полноценно апеллировать к выводам постановившего обвинительный приговор суда, постановлением суда второй инстанции от 13 августа 2018 года приговор отменен, уголовное дело направлено на новое судебное разбирательство со стадии судебного разбирательства в тот же суд, но в ином составе.

 

 

Неправильная оценка фактических обстоятельств уголовного дела, повлекшая оправдание подсудимого, обусловила отмену приговора.

 

По приговору Поронайского городского суда от 26 апреля 2018 года П. оправдан по предъявленному обвинению в совершении преступления, предусмотренного частью 3 статьи 256 Уголовного кодекса РФ, на основании пункта 3 части 2 статьи 302 Уголовно-процессуального кодекса РФ (в связи с отсутствием в деянии состава преступления); ранее судимый Б. осужден по пунктам «б», «в» части 1 статьи 256 Уголовного кодекса РФ к исправительным работам сроком на 6 месяцев с удержанием из заработной платы 5% в доход государства условно с испытательным сроком 6 месяцев.

         Суд первой инстанции установил, что Б. незаконно добыл биологические ресурсы, с применением самоходного транспортного плавающего средства, на миграционных путях к местам нереста.

В соответствии с частью 1 статьи 389.15 Уголовно-процессуального кодекса РФ основанием отмены судебного решения в апелляционном порядке является несоответствие выводов суда, изложенных в приговоре, фактическим обстоятельствам уголовного дела, установленным судом первой инстанции.

В силу пункта 2 статьи 389.16 Уголовно-процессуального кодекса РФ приговор признается не соответствующим фактическим обстоятельствам уголовного дела, установленным судом первой инстанции, если суд не учел обстоятельств, которые могли существенно повлиять на выводы суда.

По материалам уголовного дела установлено, что основанием для оправдания П. послужило то обстоятельство, что он, являясь членом территориально-соседской общины малочисленных народов Севера «Ботамди» Поронайского городского округа, заключил с учредителем общины КМНС Т. договор оказания безвозмездных услуг по вылову водных биологических ресурсов в количестве: кета - 390 кг., горбуша - 210 кг., а поэтому полагал, что имеет право на добычу рыбы для представителей КМНС.

Между тем, постановляя оправдательный приговор, суд не учел, что П. не состоит на учете в отделе экономического развития финансово-экономического управления администрации Поронайского городского округа как представитель коренных малочисленных народов Севера; Сахалинско-Курильское территориальное управление Росрыболовства территориально-соседской общине коренных малочисленных народов Севера «Ботамди-Рыбак», зарегистрированной в Поронайском городском округе, разрешений (путевок) на вылов лососевых в 2016 году не выдавало; в отношении территориально-соседской общины коренных малочисленных народов Севера «Ботамди-Рыбак» Поронайского городского округа и, в частности, Т. решение «Комиссии по регулированию добычи (вылова) анадромных видов рыб» об установлении объемов добычи (вылова) анадромных видов рыб в 2016 году не принималось.

Суд также оставил без должного внимания и то, что так называемый «договор» оказания безвозмездных услуг по вылову водных биологических ресурсов в количестве 390 кг. кеты и 210 кг. горбуши, заключенный между П. и Т., противоречит не только Постановлению Правительства Сахалинской области от 3 июля 2015 года № 257 «Об установлении лимитов на добычу (вылов) водных биологических ресурсов для удовлетворения личных нужд представителей коренных малочисленных народов Севера, Сибири и Дальнего Востока Российской Федерации…», но и положениям статьи 49 Федерального закона от 24 апреля 1995 года № 52-ФЗ « О животном мире», которой переуступка права на приоритетное пользование водными биологическими ресурсами запрещена, а лица, не относящиеся к малочисленным народам, не могли лично осуществлять вылов водных биологических ресурсов для нужд общины.

Поскольку выяснение и оценка указанных обстоятельств способны оказать влияние на выводы суда об оправдании П., апелляционным постановлением Сахалинского областного суда от 18 июля 2018 года приговор в отношении П. и Б. отменен, уголовное дело направлено на новое рассмотрение в тот же суд в ином составе суда.

 

 

Суд не вправе принимать к своему производству жалобы участников уголовного судопроизводства, поданные в порядке статьи 125 Уголовно-процессуального кодекса РФ во время судебного рассмотрения уголовных дел, существо которых связано с поданной жалобой.

 

В порядке статьи 125 Уголовно-процессуального кодекса РФ обжалуются препятствующие доступу к осуществлению правосудия или нарушающие конституционные права действия (бездействие) и решения перечисленных в этой норме закона должностных лиц, полномочия которых связаны с осуществлением уголовного преследования в досудебном производстве по уголовному делу.

В соответствии с пунктом 7 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 10 февраля 2009 года № 1 «О практике рассмотрения судами жалоб в порядке статьи 125 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации» в ходе предварительной подготовки к судебному заседанию судья выясняет, подсудна ли жалоба данному суду, подана ли она надлежащим лицом, имеется ли предмет обжалования в соответствии со статьей 125 Уголовно-процессуального кодекса РФ.

В абзаце 3 пункта 9 Постановления указано, если уголовное дело направлено в суд для рассмотрения по существу, в зависимости от того, на какой стадии находится производство по жалобе, судья выносит постановление об отказе в принятии жалобы к рассмотрению или о прекращении производства по жалобе.

В поступившем 11 июля 2012 года в Южно-Сахалинский городской суд обращении заявитель А., претендующий на статус потерпевшего, поставил вопрос о признании незаконным бездействия должностных лиц Следственного Управления при УВД по г. Южно-Сахалинску по непринятию решения по заявлению П. о привлечении к уголовной ответственности В. за дачу ложных показаний в отношении заявителя.

Судом первой инстанции жалоба была принята к своему производству, рассмотрена и удовлетворена.

Вместе с тем, принимая такое решение, суд не учел, что уголовное дело, в рамках которого заявителем А. поднят вопрос о незаконном бездействии должностных лиц, направлено и поступило в Южно-Сахалинский городской суд 31 декабря 2010 года. В дальнейшем, с постановлением итогового решения в виде обвинительного приговора уголовное дело рассмотрено по существу тем же судом 12 марта 2014 года; приговор вступил в законную силу после его проверки судом апелляционной инстанции 8 августа 2014 года.

В этой связи проверка доводов жалобы А. о незаконном бездействии должностных лиц на стадии досудебного производства в регламентированной статьей 125 Уголовно-процессуального кодекса РФ процедуре исключалась.

Поскольку на день поступления жалобы заявителя А. в суд первой инстанции в ней отсутствовал предмет оспаривания, постановлением президиума Сахалинского областного суда от 24 августа 2018 года постановление Южно-Сахалинского городского суда от 23 июля 2012 года отменено с прекращением производства по жалобе заявителя.

 

 

Судебная практика по гражданским делам

 

 

К членам семьи (бывшим членам семьи) собственника жилого помещения, отказавшимся от участия в  приватизации, не может быть применен пункт 2 статьи 292 Гражданского кодекса РФ, так как, давая согласие на приватизацию занимаемого по договору социального найма жилого помещения, они исходили из того, что право пользования данным жилым помещением для них будет носить бессрочный характер и, следовательно, оно должно учитываться при переходе права собственности на жилое помещение по соответствующему основанию к другому лицу (например, купля-продажа, мена, дарение, рента, наследование).

 

29 сентября 2017 года (с учетом уточнений от 24 октября и 19 декабря 2017 года)  Г. предъявил к С.С.Е. и С.А.В. исковые требования о возложении на ответчиков обязанности устранить созданные ему препятствия в пользовании квартирой № 7 в доме № 8–Г по проспекту Мира в городе Южно-Сахалинске  и об определении порядка пользования этим жилым помещением.

Заявленные требования мотивированы тем, что истец зарегистрирован и проживает в спорном жилом помещении на правах бывшего члена семьи собственника Г.А.И., которая право собственности на данную квартиру приобрела по договору приватизации от 30 апреля 2015 года, а он отказался от участия в приватизации, сохранив право бессрочного пользования  жилым помещением. 25 августа 2017 года на основании договора купли-продажи право собственности на данную квартиру зарегистрировано за ответчиками С.С.Е. и С.А.В. После смены собственника он установил замок в двери изолированной жилой комнаты площадью 14,1 кв.м. и перенес туда  свои личные вещи, а в пользование ответчиков остались две смежные жилые комнаты. Однако ответчик С.С.Е. наряду с требованием освободить квартиру и сняться с регистрационного учета насильно переселил его в проходную комнату и вселил в квартиру посторонних граждан.

Решением Южно-Сахалинского городского суда от 17 января 2018 года иск Г. удовлетворен частично. Определен порядок пользования квартирой № 7 в доме № 8 –Г по проспекту Мира в городе Южно-Сахалинске путем передачи Г. в пользование жилой комнаты площадью 14,1 кв.м., оставив в общем пользовании помещения кухни, коридора и помещения совмещенного санузла.

На С.С.Е. и С.А.В. возложена обязанность освободить жилую комнату площадью 14,1 кв.м. от проживания посторонних лиц, не чинить Г. препятствий во вселении и пользовании данной комнатой, а также местами общего пользования.

Этим же решением Г. отказано в удовлетворении требования о возложении на С.С.Е. и С.А.В. обязанности не препятствовать ему в постоянном бессрочном пользовании квартирой.

Апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Сахалинского областного суда от 08 мая 2018 года решение Южно-Сахалинского городского суда от 17 января 2018 года отменено и вынесено новое решение об отказе Г. в удовлетворении  исковых требований по тем основаниям, что  стороны договора купли-продажи данной квартиры договорились между собой, что Г. до 01 декабря 2017 года будет снят с регистрационного учета в этом жилом помещении (выписан) и квартира передается новому собственнику без обременения правами третьих лиц, в связи с чем  Г. обязан выполнить эти условия договора, прекратив тем самым свое право пользования  жилым помещением, учитывая, в том числе, что в установленном порядке договор купли-продажи квартиры им не оспорен, а потому не имеется оснований сохранять за ним право постоянного пользования этим жильем. В апелляционном определении также указано, что определенный судом порядок пользования истцом и ответчиками помещениями в квартире нарушает права собственников и их двоих несовершеннолетних детей.

Рассмотрев материалы дела по кассационной жалобе Г., президиум Сахалинского областного суда 24 августа 2018 года  отменил апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам  Сахалинского   областного  суда и оставил без изменения решение Южно-Сахалинского городского суда от 17 января 2018 года, указав в обоснование следующее. 

Как установлено судом и подтверждено материалами дела, на условиях договора социального найма от 11 февраля 2015 года право пользования трехкомнатной благоустроенной квартирой № 7 в доме № 8–Г по проспекту Мира в городе Южно-Сахалинске приобрели и были там зарегистрированы 13 февраля 2015 года в качестве нанимателя Г.А.И.  (в настоящее время фамилия изменена на К.)  и Г.- бывший ее супруг.

На основании договора от 30 апреля 2015 года указанная трехкомнатная квартира общей площадью 58,8 кв.м. передана администрацией города Южно-Сахалинска с согласия Г. безвозмездно в собственность Г.А.И. с условием сохранения за Г. права пользования жилым помещением. Этот договор зарегистрирован постановлением администрации города Южно-Сахалинска от 30 апреля 2015 года № 1024-па, а государственная регистрация права собственности К. произведена 25 мая 2015 года с выдачей соответствующего свидетельства.

14 августа 2017 года продавец К. и покупатели С.С.Е. и С.А.В. заключили договор купли-продажи квартиры № 7 в доме № 8–Г по проспекту Мира в городе Южно-Сахалинске. По условиям договора стороны договорились о том, что зарегистрированные в этой квартире лица, в том числе Г., будут сняты с регистрационного учета до 01 декабря 2017 года (пункт 10 договора).

В этом же договоре в пункте 11 указано о данной продавцом гарантии, что до подписания договора квартира никому другому не продана, не подарена, не заложена, не обременена правами третьих лиц, а также не состоит под арестом и не является спорной.

25 августа 2017 года произведена государственная регистрация права общей совместной собственности С.С.Е. и С.А.В. на спорную квартиру.

Согласно пункту 2 статьи 292 Гражданского кодекса РФ переход права собственности на жилой дом или квартиру к другому лицу является основанием для прекращения права пользования жилым помещением членами семьи прежнего собственника, если иное не установлено законом.

Из буквального толкования указанной нормы следует, что право пользования жилым помещением членом семьи (бывшим членом семьи) прежнего собственника при переходе права собственности к другому лицу может быть сохранено в случаях, установленных законом.

В силу части 4 статьи 31 Жилищного кодекса РФ в случае прекращения семейных отношений с собственником жилого помещения право пользования данным жилым помещением за бывшим членом семьи собственника этого жилого помещения не сохраняется, если иное не установлено соглашением между собственником и бывшим членом его семьи.

В соответствии со статьей 19 Федерального закона от 29 декабря 2004 года № 189-ФЗ «О введении в действие Жилищного кодекса Российской Федерации» действие положений части 4 статьи 31 Жилищного кодекса РФ не распространяется на бывших членов семьи собственника приватизированного жилого помещения при условии, что в момент приватизации данного жилого помещения указанные лица имели равные права пользования этим помещением с лицом, его приватизировавшим, если иное не установлено законом или договором.

Согласно статье 2 Закона РФ от 04 июля 1991 года № 1541-I «О приватизации жилищного фонда в Российской Федерации» (в редакции, действовавшей на момент приватизации спорной квартиры) граждане Российской Федерации, занимающие жилые помещения в государственном и муниципальном жилищном фонде на условиях социального найма, вправе с согласия всех совместно проживающих совершеннолетних членов семьи, а также несовершеннолетних в возрасте от 14 до 18 лет приобрести эти помещения в собственность на условиях, предусмотренных данным законом, иными нормативными актами Российской Федерации и субъектов Российской Федерации. Жилые помещения передаются в общую собственность либо в собственность одного из совместно проживающих лиц, в том числе несовершеннолетних.

По смыслу приведенных положений закона, поскольку наниматель жилого помещения по договору социального найма и проживающие совместно с ним члены (бывшие члены) его семьи до приватизации данного жилого помещения имеют равные права и обязанности, включая право пользования жилым помещением (части 2 и 4 статьи 69 Жилищного кодекса РФ), то и реализация права на приватизацию жилого помещения поставлена в прямую зависимость от согласия всех лиц, занимающих его по договору социального найма, которое предполагает достижение договоренности о сохранении за теми из них, кто отказался от участия в приватизации, права пользования приватизированным жилым помещением.

В случае приобретения жилого помещения в порядке приватизации в собственность одного из членов семьи, совместно проживающих в этом жилом помещении, лица, отказавшиеся от участия в его приватизации, но давшие согласие на ее осуществление, получают самостоятельное право пользования данным жилым помещением.

Таким образом, к членам семьи (бывшим членам семьи) собственника жилого помещения, отказавшимся от участия в его приватизации, не может быть применен пункт 2 статьи 292 Гражданского кодекса РФ, так как, давая согласие на приватизацию занимаемого по договору социального найма жилого помещения, без которого она была бы невозможна (статья 2 Закона Российской Федерации от 04 июля 1991 года № 1541-I «О приватизации жилищного фонда в Российской Федерации»), они исходили из того, что право пользования данным жилым помещением для них будет носить бессрочный характер и, следовательно, оно должно учитываться при переходе права собственности на жилое помещение по соответствующему основанию к другому лицу (например, купля-продажа, мена, дарение, рента, наследование).

Президиум отметил, что суд апелляционной инстанции правильно сослался на приведенные выше нормы материального права и на их основе сделал вывод о сохранении за Г. права бессрочного пользования жилым помещением и после смены его собственника. Вместе с тем  президиум посчитал противоречащим нормам права, регулирующим спорное правоотношение,  вывод  судебной коллегии об обязанности истца Г. выполнить условия указанного договора купли-продажи жилого помещения, стороной которого он не являлся, и не отказывался от права пользования  квартирой.

Как указал президиум, удовлетворяя иск Г. в части определения порядка пользования жилым помещением путем передачи ему изолированной жилой комнаты площадью 14,1 кв.м. с правом совместного пользования с новыми собственниками помещениями кухни, коридора и санузла, суд первой инстанции учел положения приведенных выше норм материального права, правильно примененных при разрешении данного спора, и обоснованно исходил из того, что определенный им порядок пользования помещениями в квартире № 7 в доме № 8–Г по проспекту Мира в городе Южно-Сахалинске обеспечивает баланс интересов как новых собственников этой квартиры, так и Г., сохраняющего право пользования тем же жильем.

 

 

Возможность установления процентов на сумму займа по соглашению сторон не может рассматриваться как нарушающая принцип свободы договора, в том числе во взаимосвязи со статьей 11 Гражданского кодекса РФ о пределах осуществления гражданских прав. При этом проценты, предусмотренные статьей 809 Гражданского кодекса РФ, являются платой за пользование денежными средствами и не могут быть снижены судом.

 

Общество с ограниченной ответственностью «Микрокредитная компания «Займоград» (далее - ООО «МКК «Займоград», место нахождения и юридический адрес - город Кандалакша Мурманской области) предъявило к жителю города Южно-Сахалинска Б.  иск о взыскании по заключенному 05 июля 2017 года договору займа невозвращенной суммы основного долга и процентов за пользование займом, всего в размере 29 980 рублей.

Решением мирового судьи судебного участка № 29 городского округа «Город Южно-Сахалинск» от 27 ноября 2017 года иск удовлетворен и постановлено взыскать с Б. в пользу ООО «МКК «Займоград» 10 000 рублей - сумму займа, 19 980 рублей - проценты за пользование суммой займа за 111 дней за период с 20 июля по 07 ноября 2017 года, а также 1 099 рублей 40 копеек - судебные расходы истца на оплату государственной пошлины.

Апелляционным определением Южно-Сахалинского городского суда от 27 марта 2018 года решение мирового судьи судебного участка № 29 городского округа «Город Южно-Сахалинск» от 27 ноября 2017 года изменено и постановлено взыскать с Б. в пользу ООО «МКК «Займоград» задолженность по договору займа в размере 13 960 рублей, из них 10 000 рублей - сумма займа и 3960 рублей - проценты за пользование суммой займа, а также судебные расходы в размере 511 рублей 93 копеек. Этим же апелляционным определением ООО «МГУ «Займоград» отказано в удовлетворении иска в большем размере.

Президиум Сахалинского областного суда 24 августа 2018 года отменил апелляционное определение Южно-Сахалинского городского суда от 27 марта 2018 года, оставив без изменения решение мирового судьи судебного участка № 29 городского округа «Город Южно-Сахалинск» от 27 ноября 2017 года  по следующим основаниям. 

Судебными инстанциями установлено и подтверждено материалами гражданского дела, что 05 июля 2017 года посредством использования электронной информационной сети между ООО «МКК «Займоград» и Б. заключен договор потребительского займа № 04383 (микрозайма) на срок до 20 июля 2017 года. В договоре стороны согласовали размер процентной ставки 657% годовых за пользование суммой займа.

Дополнительным соглашением от 20 июля 2017 года № П-1 срок возврата займа изменен на 27 июля 2017 года. В день заключения договора ООО «МКК «Займоград» перевело на банковскую карту Б. денежную сумму в размере 10 000 рублей.

В связи с неисполнением Б. в установленный срок обязательства по договору займа на основании заявления ООО «МКК «Займоград» мировым судьей судебного участка № 29 городского округа «Город Южно-Сахалинск» был выдан судебный приказ от 15 сентября 2017 года № 2-1452/2017 о взыскании с заемщика Б. задолженности по договору займа в размере 19 720 рублей и судебных расходов истца на оплату государственной пошлины в размере 394 рублей 40 копеек, который мировым судьей отменен 29 сентября 2017 года на основании заявления Б., что и явилось затем поводом для предъявления иска.

Изменяя решение мирового судьи путем снижения размера процентов, суд апелляционной инстанции указал, что проценты за пользование займом не являются мерой ответственности и подлежат начислению только в пределах срока действия договора, т.е. по 27 июля 2017 года включительно. При этом размер процентов не может превышать двукратный размер непогашенной части займа, как то предусмотрено пунктом 1 статьи 12.1 Федерального закона от 02 июля 2010 года № 151 «О микрофинансовой деятельности и микрофинансовых организациях».

Президиум Сахалинского областного суда не согласился с таким выводом суда апелляционной инстанции.

В силу статьи 421 Гражданского кодекса РФ граждане и юридические лица свободны в заключении договора. Условия договора определяются по усмотрению сторон, кроме случаев, когда содержание соответствующего условия предписано законом или иными правовыми актами (пункты 1, 4).

В соответствии с пунктом 1 статьи 807 Гражданского кодекса РФ по договору займа одна сторона (заимодавец) передает в собственность другой стороне (заемщику) деньги или другие вещи, определенные родовыми признаками, а заемщик обязуется возвратить заимодавцу такую же сумму денег (сумму займа) или равное количество других полученных им вещей того же рода и качества. Договор займа считается заключенным с момента передачи денег или других вещей.

На основании пункта 1 статьи 809 Гражданского кодекса РФ, если иное не предусмотрено законом или договором займа, заимодавец имеет право на получение с заемщика процентов на сумму займа в размерах и в порядке, определенных договором.

Возможность установления процентов на сумму займа по соглашению сторон не может рассматриваться как нарушающая принцип свободы договора, в том числе во взаимосвязи со статьей 11 Гражданского кодекса РФ о пределах осуществления гражданских прав. При этом проценты, предусмотренные статьей 809 Гражданского кодекса РФ, являются платой за пользование денежными средствами и не могут быть снижены судом.

Особенности предоставления займа под проценты заемщику - гражданину в целях, не связанных с предпринимательской деятельностью, устанавливаются законами (пункт 3 статьи 5 Гражданского кодекса РФ).

Порядок, размер и условия предоставления микрозаймов предусмотрены Федеральным законом от 02 июля 2010 года № 151-ФЗ «О микрофинансовой деятельности и микрофинансовых организациях».

Пунктом 4 части 1 статьи 2 названного закона определено, что  договор микрозайма - договор займа, сумма которого не превышает предельный размер обязательств заемщика перед заимодавцем по основному долгу, установленный названным законом.

Исходя из императивных требований к порядку и условиям заключения договора микрозайма, предусмотренных Федеральным законом «О микрофинансовой деятельности и микрофинансовых организациях», денежные обязательства заемщика по договору микрозайма имеют срочный характер и ограничены установленными этим законом предельными суммами основного долга, процентов за пользование микрозаймом и ответственности заемщика.

В соответствии со статьей 21 Федерального закона от 3 июля 2016 года № 230-ФЗ «О защите прав и законных интересов физических лиц при осуществлении деятельности по возврату просроченной задолженности и о внесении изменений в Федеральный закон «О микрофинансовой деятельности и микрофинансовых организациях», вступившей в силу с 1 января 2017 года, введена статья 12.1 «Особенности начисления процентов и иных платежей при просрочке исполнения обязательств по займу» Федерального закона «О микрофинансовой деятельности и микрофинансовых организациях».

Согласно части 1 указанной статьи после возникновения просрочки исполнения обязательства заемщика - физического лица по возврату суммы займа и (или) уплате причитающихся процентов микрофинансовая организация по договору потребительского займа, срок возврата потребительского займа по которому не превышает одного года, вправе продолжать начислять заемщику - физическому лицу проценты только на не погашенную им часть суммы основного долга. Проценты на не погашенную заемщиком часть суммы основного долга продолжают начисляться до достижения общей суммы подлежащих уплате процентов размера, составляющего двукратную сумму непогашенной части займа. Микрофинансовая организация не вправе осуществлять начисление процентов за период времени с момента достижения общей суммы подлежащих уплате процентов размера, составляющего двукратную сумму непогашенной части займа, до момента частичного погашения заемщиком суммы займа и (или) уплаты причитающихся процентов.

Заемщиком Б. допущена просрочка исполнения обязательства по возврату займодавцу в установленный дополнительным соглашением срок суммы основного долга и процентов за пользование займом.

Предъявленная ООО «МКК «Займоград» ко взысканию с Б. сумма процентов за 111 дней просрочки в размере 19 980 рублей не превышает двукратной суммы непогашенного займа, как то предусмотрено действующей с 1 января 2017 года статьей 12.1 Федерального закона «О микрофинансовой деятельности и микрофинансовых организациях».

Отсюда следует, как указал президиум, что мировым  судьей к спорному правоотношению приведенная норма применена правильно, и иск ООО «МКК «Займоград» удовлетворен обоснованно, тогда как судом апелляционной инстанции допущено неправильное толкование и применение материального закона в указанной части, что повлекло отмену законного решения.

                                

 

Специальными законами, регулирующими правоотношения по договору добровольного страхования имущества граждан, ответственность страховщика за нарушение сроков проведения ремонтных работ повреждённого застрахованного автомобиля не предусмотрена. Следовательно, при взыскании со страховщика в случае просрочки неустойки, установленной статьёй 28 Закона о защите прав потребителей, и компенсации морального вреда на основании статьи 15 данного Закона соответствующие суммы подлежат учёту и при определении размера штрафа, подлежащего взысканию со страховщика в пользу потребителя.

 

Пунктом 1 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 27 июня 2013 года № 20 «О применении судами законодательства о добровольном страховании имущества граждан» (далее - Постановление Пленума Верховного Суда Российской Федерации № 20) предусмотрено, что отношения по добровольному страхованию имущества граждан регулируются нормами главы 48 «Страхование» Гражданского кодекса Российской Федерации, Законом Российской Федерации от 27 ноября 1992 года № 4015-1 «Об организации страхового дела в Российской Федерации» (далее - Закон об организации страхового дела) и Законом Российской Федерации от 7 февраля 1992 года № 2300-1 «О защите прав потребителей» (далее - Закон о защите прав потребителей) в части, не урегулированной специальными законами.

На договоры добровольного страхования имущества граждан Закон о защите прав потребителей распространяется в случаях, когда страхование осуществляется исключительно для личных, семейных, домашних, бытовых и иных нужд, не связанных с осуществлением предпринимательской деятельности (пункт 2 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации № 20).

Специальными законами, регулирующими правоотношения по договору добровольного страхования имущества граждан (глава 48 «Страхование» Гражданского кодекса Российской Федерации и Закон об организации страхового дела), ответственность страховщика за нарушение сроков выплаты страхового возмещения (как и сроков проведения ремонтных работ повреждённого автомобиля) не предусмотрена.

Пунктом 5 статьи 28 Закона о защите прав потребителей установлена ответственность за нарушение сроков оказания услуги потребителю в виде уплаты неустойки, начисляемой за каждый день просрочки в размере трёх процентов цены оказания услуги, а если цена оказания услуги договором об оказании услуг не определена - общей цены заказа.

Цена страховой услуги определяется размером страховой премии (пункт 13 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации № 20).

Таким образом, в тех случаях, когда страхователь заявляет требование о взыскании неустойки, предусмотренной статьёй 28 Закона о защите прав потребителей, такое требование подлежит удовлетворению, а неустойка - исчислению в зависимости от цены оказания услуги, то есть от размера страховой премии.

16 апреля 2015 года между Ш. (страхователем) и АО «СОГАЗ» заключён договор добровольного комплексного страхования автотранспортных средств (полис № 4315МР0053 «АВТО-Классика») в отношении автомобиля «Mini Cooper S ALL4», государственный регистрационный знак М 130 ОМ 65. Срок действия договора установлен с 19 апреля 2015 года по 18 апреля 2016 года. Выгодоприобретателем по данному договору является собственник застрахованного автомобиля К.

В период действия договора 27 мая 2015 года произошло дорожно-транспортное происшествие с участием застрахованного автомобиля, что подтверждается справкой о дорожно-транспортном происшествии (л.д.53). Застрахованному автомобилю причинены механические повреждения.

29 мая 2015 года страховая компания признала данный случай страховым и выдала истцу направление на ремонт № 4315 МР 0053 D№ 001 в СТОА ИП Син С.К. Согласно письму АО «СОГАЗ» от 08 июля 2015 года № СГф 43-183 ремонт транспортного средства должен быть закончен не позднее 10 сентября 2015 года. Из акта приёма-сдачи выполненных работ следует, что ремонт автомобиля завершён 15 октября 2015 года, однако фактически автомобиль получен Ш. 12 октября 2015 года.

В связи с длительным неисполнением обязательства по ремонту автомобиля К. обратилась к ответчику с претензией о выплате неустойки в размере 1% от стоимости ремонта автомобиля за каждый день просрочки, в выплате которой страховщиком отказано.

02 мая 2017 года К. и Ш. обратились в суд с иском к акционерному обществу «Страховое общество газовой промышленности» (далее – АО «СОГАЗ») и Южно-Сахалинскому филиалу АО «СОГАЗ» о взыскании неустойки, компенсации морального вреда.

В обоснование требований истцы  указали, что за время проведения ремонта они  неоднократно направляли в страховую компанию претензию о несоблюдении срока ремонта автомобиля с требованием о выплате пени за каждый день просрочки, в удовлетворении которого им отказано. Просят взыскать с АО «СОГАЗ» в их пользу в равных долях неустойку за задержку выполнения работ по ремонту транспортного средства в общей сумме 288 604 рублей 80 копеек и компенсацию морального вреда в общем размере 50 000 рублей.

Решением Южно-Сахалинского городского суда от 13 июля 2017 года иск удовлетворён частично. С АО «СОГАЗ» в пользу К. взыскана неустойка в размере 20 000 рублей и компенсация морального вреда в размере 1 500 рублей. В удовлетворении остальной части требований К., а также в удовлетворении исковых требований Ш. отказано. С АО «СОГАЗ» в бюджет муниципального образования городской округ «город Южно-Сахалинск» взыскана государственная пошлина в сумме 1 100 рублей.

Дополнительным решением этого же суда от 4 октября 2017 года с АО «СОГАЗ» в пользу К. взыскан штраф в сумме 10 750 рублей.

Апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Сахалинского областного суда от 28 ноября 2017 года решение Южно-Сахалинского городского суда от 13 июля 2017 года оставлено без изменения. Дополнительное решение Южно-Сахалинского городского суда от 4 октября 2017 года отменено. Отменяя дополнительное решение Южно-Сахалинского городского суда от 4 октября 2017 года, которым с АО «СОГАЗ» взыскан штраф в сумме 10 750 рублей, исчисленный в размере 50% от взысканных в пользу К. сумм, судебная коллегия по гражданским делам Сахалинского областного суда не усмотрела оснований для применения пункта 6 статьи 13 Закона о защите прав потребителей, так как восстановительный ремонт автомобиля проведён до подачи искового заявления, а спора о взыскании страховой выплаты не имеется.

Оставляя без удовлетворения кассационную жалобу К. на  апелляционное определение, которым  решение Южно-Сахалинского городского суда от 13 июля 2017 года оставлено без изменения,  президиум Сахалинского областного суда  указал, что суд первой инстанции, разрешая спор и установив, что ремонт застрахованного транспортного средства произведён с нарушением установленного страховщиком срока, верно определил период просрочки (с 11 сентября по 12 октября 2015 года) и пришёл к правильному выводу о ненадлежащем исполнении ответчиком обязанности по организации ремонта автомобиля, в связи с чем правомерно взыскал с АО «СОГАЗ» неустойку за просрочку исполнения обязательства (3% от страховой премии за каждый день просрочки) и компенсацию морального вреда в размере 1 500 рублей. Определённый судом размер денежной компенсации морального вреда отвечает требованиям разумности и справедливости, при этом судом учтены все имеющие значение для его определения обстоятельства. Определяя размер подлежащей взысканию неустойки, суд правомерно учёл непродолжительный период просрочки исполнения обязательства, в связи с чем пришёл к выводу о её несоразмерности последствиям нарушения обязательства, приняв во внимание заявление ответчика о снижении неустойки, в целях соблюдения баланса интересов сторон, применил положения статьи 333 Гражданского кодекса Российской Федерации, снизив размер неустойки с 49 917 рублей 87 копеек до 20 000 рублей.

С такими выводами обоснованно согласилась судебная коллегия по гражданским делам Сахалинского областного суда, президиум также согласился с этими выводами, а довод в жалобе о том, что неустойка должна рассчитываться от стоимости восстановительного ремонта, нашел основанным  на ошибочном толковании норм материального права.

Вместе с тем президиум  не согласился с выводами судебной коллегии  по гражданским делам Сахалинского областного суда, не усмотревшей оснований для применения пункта 6 статьи 13 Закона о защите прав потребителей, в той части, в которой отменено дополнительное решение Южно-Сахалинского городского суда от 4 октября 2017 года, поскольку  он основан на неправильном понимании разъяснений, содержащихся в Постановлении Пленума Верховного Суда Российской Федерации № 20.

Пунктом 6 статьи 13 Закона о защите прав потребителей предусмотрено, что при удовлетворении судом требований потребителя, установленных законом, суд взыскивает с изготовителя (исполнителя, продавца, уполномоченной организации или уполномоченного индивидуального предпринимателя, импортёра) за несоблюдение в добровольном порядке удовлетворения требований потребителя штраф в размере пятьдесят процентов от суммы, присуждённой судом в пользу потребителя.

Как указывалось выше, специальными законами, регулирующими правоотношения по договору добровольного страхования имущества граждан, ответственность страховщика за нарушение сроков проведения ремонтных работ повреждённого застрахованного автомобиля не предусмотрена.

Следовательно, при взыскании со страховщика в случае просрочки неустойки, установленной статьёй 28 Закона о защите прав потребителей, и компенсации морального вреда на основании статьи 15 данного Закона соответствующие суммы подлежат учёту и при определении размера штрафа, подлежащего взысканию со страховщика в пользу потребителя.

Это судом апелляционной инстанции учтено не было, что повлекло за собой незаконную отмену дополнительного решения Южно-Сахалинского городского суда от 4 октября 2017 года.

 

 

Непредставление ответчиком достоверных и допустимых доказательств наличия каких-либо правовых оснований получения от истца денежных средств, а также доказательств того, что денежные средства переданы ему в дар,  расценено судом апелляционной инстанции как неосновательное обогащение.

 

26 января 2018 года Г. обратилась в суд с иском к Л. о взыскании неосновательного обогащения. В обоснование  требований истец указала, что 15 марта 2016 года перевела Л. безналичным путем с банковской карты денежные средства в заем в размере 100000 рублей. Несмотря на устную договоренность о возврате указанной суммы, ответчиком полученные денежные средства не возвращены.

Решением Южно-Сахалинского городского суда от 12 марта 2018 года Г. отказано в удовлетворении исковых требований по тем основаниям, что Г. не подтвержден факт заключения с Л. договора займа, в связи с чем суд пришел к выводу о том, что денежные средства переданы ответчику во исполнение несуществующего обязательства.

С такими выводами суда первой инстанции не согласилась судебная коллегия  по гражданским делам Сахалинского областного суда, приняв по делу новое решение, которым взыскала с Л. в пользу Г. неосновательное обогащение в размере 100000 рублей, расходы на оплату услуг представителя в размере 5000 рублей.

При принятии нового решения судебная коллегия исходила из следующего.

В силу положений статьи 1102 Гражданского кодекса РФ лицо, которое без установленных законом, иными правовыми актами или сделкой оснований приобрело или сберегло имущество (приобретатель) за счет другого лица (потерпевшего), обязано возвратить последнему неосновательно приобретенное или сбереженное имущество (неосновательное обогащение), за исключением случаев, предусмотренных статьей 1109 настоящего Кодекса. Правила, предусмотренные настоящей главой, применяются независимо от того, явилось ли неосновательное обогащение результатом поведения приобретателя имущества, самого потерпевшего, третьих лиц или произошло помимо их воли.

Частью 4 статьи 1109 Гражданского кодекса РФ предусмотрено, что не подлежат возврату в качестве неосновательного обогащения денежные суммы и иное имущество, предоставленные во исполнение несуществующего обязательства, если приобретатель докажет, что лицо, требующее возврата имущества, знало об отсутствии обязательства либо предоставило имущество в целях благотворительности.

Согласно статье 56 Гражданского процессуального кодекса РФ каждая сторона должна доказать те обстоятельства, на которые она ссылается как на основания своих требований и возражений.

Как следует из материалов дела, 15 марта 2016 года Г. безналичным путем через банк перечислила Л. 100000 рублей, факт получения и размер которых ответчик не отрицает. Истец обосновала свои требования передачей денежных средств в долг, что ответчик отрицал, указав при этом, что денежные средства Г. перечислила ему для хозяйственных нужд как работник ООО «Мастер Ланч Сахалин», где он ранее работал.

Как указал суд апелляционной инстанции,  поскольку из положений статьи 1102 Гражданского кодекса РФ следует, что неосновательное обогащение возникает тогда, когда приобретатель приобрел имущество за счет другого лица без установленных законом, иными правовыми актами или сделкой оснований, в связи с чем факт отсутствия между сторонами заключенного договора займа, что установлено судом первой инстанции, не может являться основанием для отказа в удовлетворении исковых требований. Отсутствие какого-либо договора является одним из оснований для истребования денежных средств как неосновательного обогащения.

Кроме того,  обязанность по доказыванию того, что лицо, требующее возврата имущества, знало об отсутствии обязательства либо предоставило имущество в целях благотворительности, лежит на приобретателе, то есть ответчике.

Как следует из объяснений Л., отрицавшего факт получения денежных средств в долг, 100000 рублей он получил от Г. на хозяйственные нужды в связи с трудовыми отношениями с ООО «Мастер Ланч Сахалин», при этом каких-либо доказательств в подтверждение своих возражений не представил.

Поскольку Л. не представил достоверных и допустимых доказательств наличия каких-либо правовых оснований получения денежных средств от истца, а также доказательств того, что денежные средства переданы ему в дар или Г. знала об отсутствии обязательства, у суда  первой инстанции не имелось оснований для отказа истцу в удовлетворении иска. 

 

Требования кредиторов, не удовлетворенные в ходе процедуры реализации имущества, в том числе и требования, не заявленные кредиторами в процедурах реструктуризации долгов и реализации имущества, признаются погашенными, а должник после завершения расчетов с кредиторами освобождается от их дальнейшего исполнения с одновременным введением в отношении него ограничений, установленных статьей 213.30 Закона о банкротстве.

 

         5 декабря 2014 года ОАО «Тихоокеанский Внешторгбанк» обратилось в суд с иском к ИП Б., Ч. и Б. о взыскании в солидарном порядке задолженности по кредитному договору; обращении взыскания на заложенное имущество, принадлежащее Б. – автомобили марок «Тойота Лэнд Крузер» и «КАМАЗ», заложенное по договору залога № ДЗ-279-П/1/2011 от 17 октября 2011 года, с установлением начальной продажной стоимости при реализации с публичных торгов в размере 385 тысяч рублей и 170 тысяч рублей соответственно; и на имущество, принадлежащее Б. – автомобили марок «Тойота Хайлюкс Сурф» и «Тойота Витц», заложенное по договорам залога № ДЗ-279-П/2/2011 от 17 октября 2011 года и № ДЗ-279-П/3/2011 от 20 июня 2012 года, с установлением начальной продажной стоимости при реализации с публичных торгов в размере 145 тысяч рублей и 121 тысяч рублей соответственно.

Определением судьи Углегорского городского суда от 05 декабря 2014 года по ходатайству истца на указанные автомобили наложен арест. 

Вступившим в законную силу заочным решением Углегорского городского суда от 21 мая 2015 года с ответчиков в пользу истца в солидарном порядке взыскана задолженность по кредиту в размере 1 451 336 рублей 92 копеек и обращено взыскание на указанные автомобили путем реализации с публичных торгов с установлением начальной продажной стоимости в размере, указанном в исковом заявлении.

26 февраля 2018 года Б. обратился в суд с заявлением о снятии запрета на регистрационные действия с автомобилей «Тойота Лэнд Крузер», «КАМАЗ» и «Мицубиси Либеро» в целях последующей утилизации автотранспортных средств, сославшись на признание его банкротом.

Отказывая в удовлетворении заявления должника о снятии ареста с имущества, на которое приведенным выше судебным решением обращено взыскание, суд первой инстанции сослался на неисполнение этого решения и отсутствие бесспорных доказательств, подтверждающих отсутствие оснований к сохранению обеспечительных мер.

Согласно статье 139 Гражданского процессуального кодекса РФ по заявлению лиц, участвующих в деле, судья или суд может принять меры по обеспечению иска, которые при удовлетворении иска сохраняют свое действие до исполнения решения суда.

Обеспечение иска может быть отменено тем же судьей или судом по заявлению лиц, участвующих в деле, либо по инициативе судьи или суда (статья 144 Гражданского процессуального кодекса РФ).

Судебная коллегия по гражданским делам Сахалинского областного суда не согласилась с выводами суда первой инстанции и указала, что они основаны на неправильном толковании норм материального права в связи со следующим.

Согласно абзацу 4 части 5 статьи 213.25 Федерального закона от 26 октября 2002 года № 127-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)» (далее -Закон о банкротстве) с даты признания гражданина банкротом снимаются ранее наложенные аресты на имущество гражданина и иные ограничения распоряжения имуществом гражданина, а частью 3 статьи 213.28 этого Закона, регулирующей порядок завершения расчетов гражданина-банкрота с кредиторами, предусмотрено, что после завершения расчетов с кредиторами гражданин, признанный банкротом, освобождается от дальнейшего исполнения требований кредиторов, в том числе требований кредиторов, не заявленных при введении реструктуризации долгов гражданина или реализации имущества гражданина.

Как следует из правового смысла указанной нормы, завершение процедуры реализации имущества в отношении гражданина-банкрота свидетельствует исключительно о неспособности последнего удовлетворить требования кредиторов по денежным обязательствам. Таким образом, требования кредиторов, не удовлетворенные в ходе процедуры реализации имущества, в том числе и требования, не заявленные кредиторами в процедурах реструктуризации долгов и реализации имущества, признаются погашенными, а должник после завершения расчетов с кредиторами освобождается от их дальнейшего исполнения с одновременным введением в отношении него ограничений, установленных статьей 213.30 Закона о банкротстве.

Поскольку материалами дела подтверждается, что вступившим в законную силу решением Арбитражного суда Сахалинской области от 10 августа 2017 года Б. признан несостоятельным (банкротом); определением этого суда от 6 октября 2017 года требования ОАО «Тихоокеанский Внешторгбанк» о взыскании задолженности решением Углегорского городского суда от 21 мая 2015 года включены в реестр требований кредиторов Б. (в третью очередь), при этом взыскателю отказано в установлении требований как обеспеченных залогом имущества должника в связи с установлением фактического отсутствия транспортных средств, являющихся предметом залога; определением этого суда от 14 декабря того же года  процедура реализации имущества Б. завершена, и он освобожден от дальнейшего исполнения требований кредиторов, в том числе требований кредиторов, не заявленных при реализации его имущества, при этом не установлено обстоятельств, перечисленных в пунктах 4 и 5 ст. 213.28 Закона о банкротстве, исключающих освобождение гражданина от обязательств (заявленные истцом требования не относятся к требованиям по текущим платежам и требованиям, неразрывно связанным с личностью кредитора), суд апелляционной инстанции пришел к выводу, что заявителю  без законных на  то оснований отказано в отмене обеспечительных мер.

При таких обстоятельствах вынесенное судом первой инстанции определение отменено судебной коллегией по гражданским делам,  а заявление Б. об отмене мер по обеспечению иска, принятых на основании определения судьи Углегорского городского суда от 5 декабря 2014 года, в виде запрета Б. пользоваться, а также совершать любые регистрационные действия, связанные с предметом залога (принадлежащими ему автомобилями «Тойота Лэнд Крузер» и КАМАЗ 53212), удовлетворено.  Оснований для снятия запрета на регистрационные действия  автомобиля  «Мицубиси Либеро» не имелось, поскольку Б. не представлено доказательств, подтверждающих наложение на данный автомобиль ареста.

 

 

Подача искового заявления и приложенных к нему документов в электронном виде не является основанием для оставления его без движения, поскольку исключает необходимость их предоставления на бумажном носителе.

 

Определением судьи Корсаковского городского суда от 9 июня 2018 года  исковое заявление ПАО  «Сбербанк России»  к  Е.  о расторжении кредитного договора и  взыскании задолженности, поданное в  форме электронных документов, подписанных усиленной электронной подписью, оставлено без движения  как не соответствующее положениям статьи 122 Гражданского процессуального кодекса РФ в связи с непредставлением  истцом  копии искового заявления и приложенных к нему документов для ответчика на бумажном носителе.

Судебная коллегия  по гражданским делам Сахалинского областного суда отменила указанное  определение судьи Корсаковского городского суда по следующим основаниям.

В силу части 1 и части 1.1 статьи 3 Гражданского процессуального кодекса РФ заинтересованное лицо вправе в порядке, установленном законодательством о гражданском судопроизводстве, обратиться в суд за защитой нарушенных либо оспариваемых прав, свобод или законных интересов. Исковое заявление, заявление, жалоба, представление и иные документы могут быть поданы в суд на бумажном носителе или в электронном виде, в том числе в форме электронного документа, подписанного электронной подписью в порядке, установленном законодательством Российской Федерации, посредством заполнения формы, размещенной на официальном сайте суда в информационно-телекоммуникационной сети «Интернет».

Буквальное толкование приведенной нормы гражданского процессуального законодательства свидетельствует о том, что подача искового заявления и приложенных к нему документов в электронном виде исключает необходимость их предоставления на бумажном носителе.

Из содержания квитанции об отправке следует, что в Корсаковский городской суд 6 июня 2018 года поступило исковое заявление ПАО «Сбербанк России» к Е. о взыскании задолженности, копия искового заявления для ответчика, копия расчета задолженности для ответчика, выписка из лицевого счета, заявление о получении кредитной карты, копия кредитного договора и другие документы, которые в силу пункта 4.5 Порядка подачи в федеральные суды общей юрисдикции документов в электронном виде, в том числе в форме электронного документа, утвержденного приказом Судебного департамента при Верховном Суде РФ от 27 декабря 2016 № 251, в целях приобщения к судебному делу подлежали распечатыванию работником аппарата суда, ответственным за прием документов в электронном виде.

При таких обстоятельствах, как указал суд апелляционной инстанции, ПАО «Сбербанк России» соблюдены требования статьи 132 Гражданского процессуального кодекса  РФ, в связи с чем правовых оснований для оставления поданного  искового заявления без движения по основанию отсутствия в приложении его копий и копий приложенных к нему документов для ответчиков на бумажном носителе у судьи первой инстанции не имелось.

Более того, суд первой инстанции вправе предложить истцу или его представителю в установленный судом срок передать ответчикам и третьим лицам копии искового заявления, жалобы (представления) и приложенные к ним документы (часть 4 статьи 1, абзац 2 статьи 132 и пункт 1 части 1 статьи 149 Гражданского процессуального кодекса  РФ), но уже на стадии подготовки дела к судебному разбирательству (пункт 12 Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 26 декабря 2017 № 57 «О некоторых вопросах применения законодательства, регулирующего использование документов в электронном виде в деятельности судов общей юрисдикции и арбитражных судов»).

 

Нормами процессуального законодательства не предусмотрено обжалование в апелляционную инстанцию  областного суда определения  суда  о назначении  дополнительной  судебной  товароведческой экспертизы,  вынесенное  в  порядке рассмотрения апелляционных жалоб на решение мирового судьи.

                                        

Решением мирового судьи судебного участка № 20 Холмского района от 10 августа 2017 года в удовлетворении исковых требований Б. к индивидуальному  предпринимателю  Д. о  расторжении договора  купли-продажи,  взыскании стоимости товара ненадлежащего качества, неустойки,  материального ущерба и компенсации морального вреда отказано. 

В рамках  рассмотрения апелляционных жалоб  представителей Б. определением Холмского городского суда от 16 марта 2018 года по делу назначена дополнительная судебная товароведческая экспертиза, расходы по проведению которой возложены на ответчика - индивидуального предпринимателя  Д.

На указанное определение  индивидуальным предпринимателем  Д.  подана частная жалоба в судебную коллегию по гражданским делам Сахалинского областного суда, в которой она  просит  отменить определение в части возложения на нее обязанности по оплате экспертизы.

Определением судебной коллегии по гражданским делам Сахалинского областного суда  от 17 июля 2018 года частная жалоба  индивидуального предпринимателя  Д.  на определение   Холмского городского суда от 16 марта 2018 года  оставлена  без рассмотрения по существу, исходя из следующего.

Согласно части 1 статьи 331 Гражданского процессуального кодекса РФ определения суда первой инстанции могут быть обжалованы в суд апелляционной инстанции отдельно от решения суда сторонами и другими лицами, участвующими в деле (частная жалоба), а прокурором может быть принесено представление в случае, если:

1) это предусмотрено настоящим Кодексом;

2) определение суда исключает возможность дальнейшего движения дела.

Таким образом,  приведенными  нормами процессуального законодательства не предусмотрено, что определение   Холмского городского суда от 16 марта 2018 года  о назначении  дополнительной  судебной  товароведческой экспертизы,  вынесенное  в  порядке рассмотрения апелляционных жалоб  на решение мирового судьи, может быть обжаловано в апелляционную инстанцию  областного суда.

Холмский  городской  суд  при рассмотрении апелляционных  жалоб  на решение мирового судьи   выступает в качестве суда второй инстанции.

Судебная коллегия по гражданским делам Сахалинского  областного суда, как суд второй инстанции, в апелляционном порядке вправе рассматривать частные жалобы (представления) только на определения суда первой инстанции.

В соответствии с разъяснением, изложенным в абзаце 3 пункта 40 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 19 июня 2012 года № 13 «О применении судами норм гражданского процессуального законодательства, регламентирующих производство в суде апелляционной инстанции», если при рассмотрении дела в суде апелляционной инстанции будет установлено, что апелляционные жалоба, представление поданы на судебное постановление, не подлежащее обжалованию в порядке апелляционного производства, то суд апелляционной инстанции на основании части 4 статьи 1 и пункта 4 статьи 328 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации выносит определение об оставлении апелляционных жалобы, представления без рассмотрения по существу.

Судебная практика по административным делам

 

Суд не определяет конкретный срок помещения несовершеннолетних в Центр временного содержания для несовершеннолетних правонарушителей органа внутренних дел.

 

26 июля 2018 года начальник ОМВД России по Тымовскому городскому округу обратился в суд с ходатайством о помещении несовершеннолетнего М. в Центр временного содержания для несовершеннолетних правонарушителей Управления Министерства внутренних дел Российской Федерации по Сахалинской области.

Суд, оценив по правилам статьи 84 Кодекса административного судопроизводства РФ доказательства, подтверждающие совершение общественно опасных деяний несовершеннолетним, не достигшим возраста, с которого наступает уголовная ответственность за эти деяния, или правонарушения, влекущего административную ответственность, а также указывающие на необходимость предупреждения совершения им повторного общественно опасного деяния, принял решение о помещении М. в Центр временного содержания сроком до 30 суток.

Оставляя решение суда без изменения, судебной коллегией обращено внимание на отсутствие правовых оснований к определению судом  конкретного срока помещения подростков в Центр.

На основании пункта 6 статьи 22 Федерального закона от 24 июня 1999 года № 120-ФЗ «Об основах системы профилактики безнадзорности и правонарушений несовершеннолетних» несовершеннолетние могут находиться в центре временного содержания для несовершеннолетних правонарушителей органа внутренних дел в течение времени, минимально необходимого для их устройства, но не более 30 суток. В исключительных случаях это время может быть продлено на основании постановления судьи на срок до 15 суток.

При этом срок, необходимый для проведения профилактической работы с несовершеннолетними, помещенными в центр временного содержания для несовершеннолетних правонарушителей, определяется педагогами и психологами Центра, исходя из конкретных обстоятельств совершаемых правонарушений, особенностей личности.

Данные полномочия в соответствии с пунктом 1 статьи 22 Федерального закона от 24 июня 1999 года № 120-ФЗ «Об основах системы профилактики безнадзорности и правонарушений несовершеннолетних» предоставлены работникам Центра временного содержания для несовершеннолетних правонарушителей.

Указание на конкретный срок делает невозможным исполнение требований пункта 6 статьи 22 Федерального закона от 24 июня 1999 года № 120-ФЗ о нахождении несовершеннолетних в Центре временного содержания для несовершеннолетних правонарушителей в течение времени, минимально необходимого для их устройства, и лишает администрацию учреждения возможности сократить срок проведения индивидуальной профилактической работы с несовершеннолетним с последующей передачей его законным представителям до истечения 30-дневного срока.

В связи с этим суд не вправе указывать в постановлении о помещении несовершеннолетнего в Центр временного содержания для несовершеннолетних правонарушителей органа внутренних дел конкретный срок его содержания.

 

 

Транспортное средство, похищенное у владельца, не является объектом налогообложения транспортным налогом.

 

21 сентября 2017 года и 09 февраля 2018 года налоговым органом в адрес Т. направлены, соответственно, налоговое уведомление и требование об уплате транспортного налога за автомобиль «Тойота-Калдина» за три налоговых периода – 2014, 2015 и 2016 годы.

Налогоплательщик обратился в Южно-Сахалинский городской суд с административным исковым заявлением к налоговому органу о признании данных действий незаконными, возложении на административного ответчика обязанности произвести перерасчет транспортного налога, в обоснование которого указал на то, что автомобиль похищен у него в 2001 году и до настоящего времени не возвращен, о чем он информировал налоговый орган. Однако в перерасчете транспортного налога ему было отказано.

Решением Южно-Сахалинского городского суда от  18 июня 2018 года административный иск удовлетворен.

Судебная коллегия согласилась с выводами городского суда и указала следующее.

В силу пункта 1 статьи 358 Налогового кодекса РФ объектом налогообложения транспортным налогом признаются автомобили и другие транспортные средства, зарегистрированные в установленном порядке в соответствии с законодательством Российской Федерации.

В соответствии с подпунктом 7 пункта 2 статьи 358 Налогового кодекса РФ не являются объектом налогообложения транспортные средства, находящиеся в розыске, при условии подтверждения факта их угона (кражи) документом, выдаваемым уполномоченным органом.

Таким образом, из смысла указанных выше норм следует, что зарегистрированное транспортное средство утрачивает статус объекта налогообложения транспортным налогом в случае, если оно выбыло из владения налогоплательщика вследствие кражи (угона), при наличии документов, подтверждающих факт противоправного выбытия.

Согласно сведениям, предоставленным УМВД России по г. Южно-Сахалинску по факту хищения в 2001 году принадлежащего Т. автомобиля 12 сентября 2001 года было возбуждено уголовное дело, которое 10 марта 2009 года прекращено в связи с истечением срока давности привлечения к уголовной ответственности и впоследствии уничтожено.  Доказательств возвращения автомобиля владельцу в материалы дела не представлено.

При таких обстоятельствах, когда спорный автомобиль был похищен у административного ответчика в 2001 году, до настоящего времени ему не возвращен, сведения об этом имелись в распоряжении налогового органа, судебная коллегия сочла верными выводы городского суда о том, что объектом налогообложения транспортным налогом этот автомобиль не является, в связи с чем уведомление и требование об уплате за него транспортного налога являются незаконными.

 

 

Судебная практика по делам об административных правонарушениях

 

Юридическое лицо освобождено от административной ответственности по части 3 статьи 12.12 Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях за проезд на запрещающий сигнал светофора, зафиксированный работающим в автоматическом режиме специальным техническим средством, доказав управление транспортным средством в момент фиксации правонарушения  работником юридического лица.

 

В соответствии с частью 1 статьи 12.12 Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях проезд на запрещающий сигнал светофора или на запрещающий жест регулировщика, за исключением случаев, предусмотренных частью 1 статьи 12.10 названного Кодекса и частью 2 настоящей статьи, влечет наложение административного штрафа в размере одной тысячи рублей.

В силу части 3 статьи 12.12 Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях повторное совершение административного правонарушения, предусмотренного частью 1 настоящей статьи, влечет наложение административного штрафа в размере пяти тысяч рублей или лишение права управления транспортными средствами на срок от четырех до шести месяцев.

Согласно постановлению должностного лица ГИБДД от 19 марта 2018 года специальным техническим средством «Автоураган ВСМ2» зафиксировано, что 15 марта 2018 г. в 15:28:20 по адресу: г. Южно-Сахалинск, перекресток пр. Мира – ул. Украинская водитель транспортного средства ИНДЕЕЦ 29459-01, собственником которого является ПАО «Сбербанк России», проехал на запрещающий сигнал светофора, тем самым допустил нарушение пунктов 6.2 и 6.13 Правил дорожного движения.

С учетом повторности совершения административного правонарушения, предусмотренного частью 1 статьи 12.12 Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях (постановление должностного лица административного органа от 10 мая 2017 г.), ПАО «Сбербанк России» привлечено к административной ответственности по части 3 статьи 12.12 указанного Кодекса.

Как следует из материалов дела, Общество не было согласно с постановлением должностного лица от 19 марта 2018 года, обжаловав которое защитник заявлял о том, что в момент, относящийся к событию административного правонарушения, транспортным средством управлял водитель Л., состоящий с Обществом в трудовых отношениях.

Рассмотрев жалобу на постановление должностного лица, судья городского суда пришел к выводу о наличии в действиях юридического лица состава вмененного административного правонарушения, поскольку Общество является специальным субъектом ответственности.

С таким выводом не согласился судья вышестоящей инстанции, указав следующее.

Положениями части 1 статьи 2.6.1 Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях установлено, что к административной ответственности за административные правонарушения в области дорожного движения и административные правонарушения в области благоустройства территории, предусмотренные законами субъектов Российской Федерации, совершенные с использованием транспортных средств, в случае фиксации этих административных правонарушений работающими в автоматическом режиме специальными техническими средствами, имеющими функции фото- и киносъемки, видеозаписи, или средствами фото- и киносъемки, видеозаписи привлекаются собственники (владельцы) транспортных средств.

Частью 2 статьи 2.6.1 Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях предусмотрено, что собственник (владелец) транспортного средства освобождается от административной ответственности, если в ходе рассмотрения жалобы на постановление по делу об административном правонарушении, вынесенное в соответствии с частью 3 статьи 28.6 данного Кодекса, будут подтверждены содержащиеся в ней данные о том, что в момент фиксации административного правонарушения транспортное средство находилось во владении или в пользовании другого лица либо к данному моменту выбыло из его обладания в результате противоправных действий других лиц.

В силу частей 1 и 3 статьи 1.5 Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях лицо подлежит административной ответственности только за те административные правонарушения, в отношении которых установлена его вина. Лицо, привлекаемое к административной ответственности, не обязано доказывать свою невиновность, за исключением случаев, предусмотренных примечанием к данной статье.

Примечанием к статье 1.5 Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях предусмотрено, что положение части 3 статьи 1.5 данного Кодекса не распространяется на административные правонарушения, предусмотренные главой 12 данного Кодекса, совершенные с использованием транспортных средств либо собственником, владельцем земельного участка либо другого объекта недвижимости, в случае фиксации этих административных правонарушений работающими в автоматическом режиме специальными техническими средствами, имеющими функции фото- и киносъемки, видеозаписи, или средствами фото- и киносъемки, видеозаписи.

Доказательствами, подтверждающими факт нахождения транспортного средства во владении (пользовании) другого лица, могут, в частности, являться доверенность на право управления транспортным средством другим лицом, полис обязательного страхования гражданской ответственности владельцев транспортных средств, в котором имеется запись о допуске к управлению данным транспортным средством такого лица, договор аренды или лизинга транспортного средства, показания свидетелей и (или) лица, непосредственно управлявшего транспортным средством в момент фиксации административного правонарушения. Указанные, а также иные доказательства не имеют заранее установленной силы и при осуществлении производства по делу должны быть исследованы и оценены по правилам, установленным статьей 26.11 Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях, в совокупности (пункт 1.3 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 24 октября 2006 года № 18 «О некоторых вопросах, возникающих у судов при применении Особенной части Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях»).

В подтверждение доводов жалобы защитником ПАО «Сбербанк России» представлены приказы о приеме на работу водителя Л. и о закреплении за ним спецавтомобиля; путевой лист, согласно которому водитель Л. использовал данное транспортное средство 15 марта 2018 года в период с 9.15 ч. до 21.00 ч.

Вопреки выводам судьи городского суда указанные доказательства подтверждают, что на момент фиксации административного правонарушения в автоматическом режиме транспортным средством управлял водитель Общества Л., что исключает наличие в действиях ПАО «Сбербанк России» вины в совершении административного правонарушения и явилось основанием для освобождения Общества от административной ответственности.

Судебные коллегии по уголовным, гражданским и административным делам Сахалинского областного суда