Южно-Сахалинским  городским судом проведено изучение практики применения раздела III «Общая часть обязательственного права» части первой ГК РФ, а также норм главы 23 «Обеспечение исполнения обязательств»  с целью выявления вопросов, вызывающих затруднения при рассмотрении споров и требующих разъяснения Верховным Судом  Российской Федерации.

Изучение практики применения раздела III «Общая часть обязательственного права» части первой ГК РФ.

1. Практика рассмотрения  споров, связанных с переменой лиц в кредитных обязательствах, в связи  с  уступкой прав  требований, вытекающих из кредитных договоров с гражданами - заемщиками.

Правоотношения, связанные с переходом прав кредитора к другому лицу, урегулированы положениями параграфа 1 главы 24 Гражданского кодекса РФ.

В соответствии со статьей 382 (пункт 1) Гражданского кодекса Российской Федерации право (требование), принадлежащее кредитору на основании обязательства, может быть передано им другому лицу по сделке (уступка требования) или перейти к другому лицу на основании закона.

Согласно статье 382 (пункт 2) Гражданского кодекса Российской Федерации для перехода к другому лицу прав кредитора не требуется согласие должника, если иное не предусмотрено законом или договором.

Статьей 384 Гражданского кодекса Российской Федерации установлено, что право первоначального кредитора переходит к новому кредитору в том объеме и на тех условиях, которые существовали к моменту перехода права.

Статьей 384 Гражданского кодекса Российской Федерации установлено, что право первоначального кредитора переходит к новому кредитору в том объеме и на тех условиях, которые существовали к моменту перехода права.

Между тем, в силу статьи 383 Гражданского кодекса Российской Федерации переход к другому лицу прав, неразрывно связанных с личностью кредитора, в частности требований об алиментах и о возмещении вреда, причиненного жизни или здоровью, не допускается.

Как показало изучение судебной практики, в суде сложилась различная практика разрешения споров по искам о взыскании задолженности по кредитным договорам, права (требования) по которым были уступлены: в одном случае суд удовлетворял заявленные исковые требования, в другом - отказывал во взыскании кредитной задолженности.

Так, например, 21 апреля 2014 года ОАО «ПКБ» предъявило к заемщику Ф. Н.Ю. и поручителю О. С.Н. иск о взыскании в солидарном порядке задолженности по кредитному договору.  В обоснование иска истец в заявлении указал, что указанную выше сумму задолженности по кредитному договору ОАО «ПКБ»  вправе требовать с ответчиков на основании заключенного 28 июня 2011 года с ОАО «ВЭБ» договора уступки прав (требований) по кредитным обязательствам, в том числе и по заключенному с Ф. Н.Ю. кредитному договору, по условиям которого она дала согласие на уступку банком третьему лицу права требования.

Отказывая в удовлетворении заявленного ОАО «ПКБ» иска, суд первой инстанции  исходил из того, что заключенный банком с Ф.Н.Ю. договор кредитования не содержит условия об уступке права требования по договору лицам, не имеющим лицензии на осуществление банковской деятельности. Также в материалах дела отсутствуют сведения о наличии у истца лицензии на право осуществления банковской деятельности.

Также суд сослался на то, что уступка банком требования по кредитному договору_; заключенному с гражданином, иному лицу, не обладающему специальным правовым статусом, которым обладал первоначальный кредитор, нарушает права гражданина как потребителя и противоречит разъяснениям, содержащимся в пункте 51 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации N 17 от 28 июня 2012 года "О рассмотрении судами гражданских дел по спорам о защите прав потребителей".

С этим выводом согласился суд апелляционной инстанции.

Однако, Президиум Сахалинского областного суда с указанными выводами не согласился, указав, что действительно, согласно пункту 1 статьи 819 Гражданского кодекса РФ кредиторами по кредитным договорам могут быть только банки и иные кредитные организации.

В силу положений статей 1 и 5 Федерального закона "О банках и банковской деятельности" только банку принадлежит исключительное право осуществлять в совокупности операции по привлечению денежных средств физических и юридических лиц во вклады и размещению указанных средств от своего имени на условиях возвратности, платности, срочности.

Исключительность указанного права не допускает передачу банком прав на осуществление указанных банковских операций по кредитному договору другому лицу, не являющемуся банком и не имеющему лицензии Центрального банка Российской Федерации.

При этом, указанные нормы не содержат запрета банку уступить право требования по кредитному договору третьему лицу, не являющемуся кредитной организацией и не имеющему лицензии на занятие банковской деятельностью.

Уступка требований по кредитному договору не относится к числу банковских операций, указанных в статье 5 Федерального закона "О банках и банковской деятельности».

При заключении с банком договора на получение кредита Фурманова Н.Ю. дала согласие на право банка уступить (передать) полностью или частично права требования по настоящему договору третьему лицу.

Исходя из приведенных выше норм материального права, предусмотренных в статье 421 Гражданского кодекса Российской Федерации положений о свободе договора, а также учитывая, что заключенный с Ф. Н.Ю. договор кредитования содержит согласованное с ней условие о праве банка уступить право требования третьему лицу без указания, что таковым может быть только банковская или иная кредитная организация, имеющие лицензию на право осуществления банковской деятельности, правовых оснований для вывода об отсутствии у ОАО «ПКБ» права требования образовавшейся у Ф.Н.Ю. на день заключения договора цессии задолженности не имелось.

Таким образом, по общему правилу, личность кредитора не имеет значения для уступки прав требования по денежным обязательствам, если иное не установлено договором или законом. Вместе с тем, Верховный Суд Российской Федерации, признавая необходимость повышенной защиты интересов граждан как потребителей соответствующих финансовых услуг при заключении ими кредитных договоров, в пункте 51 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 28 июня 2012 г. N 17 "О рассмотрении судами гражданских дел по спорам о защите прав потребителей" указал на то, что, разрешая дела по спорам об уступке требований, вытекающих из кредитных договоров с потребителями (физическими лицами), суд должен иметь в виду, что Законом о защите прав потребителей не предусмотрено право банка, иной кредитной организации передавать право требования по кредитному договору с потребителем (физическим лицом) лицам, не имеющим лицензии на право осуществления банковской деятельности, если иное не установлено законом или договором, содержащим данное условие, которое было согласовано сторонами при его заключении.

Соответственно, в случае, если иное, то есть возможность передачи прав требования по кредитному договору лицам, не имеющим лицензии на право осуществления банковской деятельности, установлено законом, передача прав требования по кредитному договору с потребителем (физическим лицом) лицам, не имеющим лицензии на право осуществления банковской деятельности, допускается.

На основании изложенного, представляется правильной практика вынесения судами решений об удовлетворении исковых требований о взыскании задолженности по кредитным договорам, право требования по которым было уступлено лицу, не обладающему статусом кредитной организации в тех случаях, когда условиями кредитного договора, заключенного между Банком и заемщиком - гражданином была предусмотрена возможность кредитора уступить право требования по такому договору иному лицу, в том числе, не обдающему статусом кредитной организации.

Необходимо отметить, что в Южно-Сахалинском городском суде достаточно часто рассматриваются заявления коллекторских агентств об установлении процессуального правопреемства на стадии исполнения решения суда о взыскании с граждан задолженности по кредитному договору. 

При рассмотрении указанных заявлений также в определенный период в Южно-Сахалинском городском суде имелась практика, когда судьи приходили к выводу о том, что действующим законодательством не предусмотрено право банка, иной кредитной организации передавать право требования по кредитному договору с потребителем (физическим лицом) лицам, не имеющим лицензии на право осуществления банковской деятельности, если иное не установлено законом или договором, содержащим данное условие, которое было согласовано сторонами при его заключении.

Так, например, 22.09.2014 года  представитель ОАО «ПКБ» обратилось в суд с заявлением об установлении  процессуального правопреемства, в связи с заключением с ОАО «Сбербанк России» договора цессии   на стадии исполнения решения  Южно-Сахалинского городского суда, которым с  ответчиков солидарно в пользу открытого акционерного общества «Сбербанк России» взыскана задолженность по кредитному договору в сумме 175 239 рублей 33 копейки.

Определением от 02.10.2014 года заявленные требования были удовлетворены и судом произведена замена взыскателя на ОАО «ПКБ». Судом при рассмотрении заявления  было установлено, что договор уступки прав (требований) был заключен между ОАО «ПКБ» и ОАО "Сбербанк России" на стадии исполнительного производства, то есть когда задолженность, возникшая у заемщика в связи с неисполнением им обязательств по кредитному договору, была в полном объеме взыскана в пользу банка в судебном порядке. В связи с этим при разрешении вопроса о процессуальном правопреемстве для заемщика (должника по исполнительному производству) не может быть существенной личность взыскателя, поскольку на стадии исполнительного производства исключается оказание ОАО «ПКБ» заемщику  банковских услуг, подлежащих лицензированию.

Однако, имелись случаи, когда суд отказывал в удовлетворении такого рода заявлений.

         Так, например, отказывая заявителю ОАО «ПКБ»  в удовлетворении ходатайства о замене стороны
взыскателя в исполнительном производстве, суд     первой инстанции указал на  отсутствие у ОАО «ПКБ»  лицензии на осуществление банковской деятельности, и как следствие, отсутствие у ОАО «Сбербанк России» возможности уступить право требования         данной организации, а равно как и отсутствие в заключенном с гражданином (К. И.А.)  кредитном договоре условия,  допускающего подобное правопреемство.

Между тем, суд апелляционной инстанции не согласился с указанными выводами, указав, что в данном случае уступка прав требований происходила не на основании кредитного договора, а на основании решения суда, вступившего в законную силу, на стадии исполнения решения суда, признавшего правомерными требования о взыскании задолженности в пользу первоначального кредитора. Уступка права требования долга по кредитному договору, взысканного судебным решением, не относится к числу банковских операций, не подпадает под правовое регулирование Федерального закона от 02.12.1990 №195-1 «О банках и банковской деятельности» и не требует лицензии на их осуществление.

При таких обстоятельствах личность кредитора не имеет существенного значения для должника, поскольку не влияет на объем его прав и обязанностей по кредитному договору. Кроме того, заявителю не требуется лицензия на осуществление банковской деятельности, а равно как и не требуется обязательное наличие в кредитном договоре, заключенном между ОАО «Сбербанк России» и К. И.А., условия о подобном правопреемстве.

К аналогичному выводу пришел суд апелляционной инстанции при рассмотрении частной жалобы ОАО «ПКБ» при аналогичных обстоятельствах в рамках другого гражданского дела по иску ОАО «Сбербанк России» к Ц.А.А., Г. Е.Н., Ц. Е.Л. о досрочном взыскании задолженности по кредитному договору, указав, что уступка права требования долга по кредитному договору, взысканного судебным решением, не относится к числу банковских операций, не подпадает под правовое регулирование Федерального закона от 02.12.1990 №195-1 «О банках и банковской деятельности» и не требует лицензии на их осуществление. Также в данном случае не требуется соглашения между Банком и должниками  по кредитному договору о возможности уступки Банком права требования лицу, не имеющему лицензии на осуществление банковской деятельности.

Между тем, Президиум Сахалинского областного суда при рассмотрении кассационной жалобы ОАО «ПКБ» в рамках гражданского дела по иску ОАО «Сбербанк России» к Р. О.А., А.К.А. о взыскании задолженности по кредитному договору при аналогичных обстоятельствах пришел к выводу о том, что возможность передачи права требования по кредитному договору с потребителем (физическим лицом) лицам, не имеющим лицензии на право осуществления банковской деятельности допускается, если соответствующее условие предусмотрено договором между кредитной организацией и потребителем и было согласовано сторонами при его заключении.

Таким образом, Президиум пришел к выводу о том, что при установлении процессуального правопреемства на стадии исполнения решения суда о взыскании с граждан задолженности по кредитному договору также необходимо проверять имеется ли в кредитном договоре согласованное  условие между кредитной организацией и потребителем  о возможности уступки Банком права требования лицу, не имеющему лицензии на осуществление банковской деятельности.

Аналогичные выводы прослеживаются и в апелляционном определении Судебной коллегии по гражданским делам Сахалинского областного суда от 27.01.2015 года при рассмотрении частной жалобы ОСАО «Якорь» на определение суда от 10.11.2014 года, которым в удовлетворении заявления о замене стороны взыскателя отказано.

К необходимости проверки указанных условий приходит и Верховный суд, в Определении  от 12.05.2015 N 11-КГ15-6, указывая, что к  заявителю переходят  права ОАО "Сбербанк России", установленные вступившим в законную силу судебным решением, исполнение которого производится в порядке, определенном Гражданским процессуальным кодексом Российской Федерации и положениями Федерального закона от 2 октября 2007 г. N 229-ФЗ "Об исполнительном производстве", которые не предусматривают ограничение прав взыскателя заключить договор уступки права требования с любым третьим лицом.

Таким образом, право на замену стороны в исполнительном производстве на правопреемника предусмотрено законом и в отсутствие законодательных или договорных ограничений может быть реализовано, в том числе и в рамках исполнительного производства по взысканию с суммы долга.

Анализируя изложенное, следует, что Банк при отсутствии запрета в кредитном договоре вправе переуступить право требования другому лицу, в том числе и не кредитной организации, не имеющей лицензии на осуществление банковской деятельности.

2. Практика рассмотрения  споров, связанных с оспариванием гражданами  - заемщиками условий договоров, устанавливающих взимание комиссии за предоставление кредита.

В силу п. 2 ст. 1 ГК РФ граждане (физические лица) и юридические лица приобретают и осуществляют свои гражданские права своей волей и в своем интересе. Они свободны в установлении своих прав и обязанностей на основе договора и в определении любых не противоречащих законодательству условий договора.

Согласно п. 1 ст. 421 ГК РФ граждане и юридические лица свободны в заключении договора.  Свобода заключения договора означает, что граждане и юридические лица самостоятельно решают, с кем и какие договоры заключать, и свободно согласовывают их условия, самостоятельно решают, вступать или нет в договор, и, как правило, отсутствует возможность понудить контрагента к заключению договора.

Между тем, пункт 1 ст. 422 ГК РФ устанавливает необходимость соответствия договора обязательным для сторон правилам, установленным законом и иными правовыми актами (императивным нормам), действующими в момент его заключения.

Таким образом, свобода договора не является абсолютной и не должна приводить к отрицанию или умалению других общепризнанных прав и свобод и может быть ограничена федеральным законом.

В силу п. 2 Постановления Пленума ВАС РФ от 14.03.2014 N 16 "О свободе договора и ее пределах", норма, определяющая права и обязанности сторон договора, является императивной, если она содержит явно выраженный запрет на установление соглашением сторон условия договора, отличного от предусмотренного этой нормой правила (например, в ней предусмотрено, что такое соглашение ничтожно, запрещено или не допускается, либо указано на право сторон отступить от содержащегося в норме правила только в ту или иную сторону, либо названный запрет иным образом недвусмысленно выражен в тексте нормы).

Заключая кредитные договоры с гражданами Банки, как показывает судебная практика, руководствуясь п. 1 ст. 421, 819 ГК РФ, ст. ст. 29, 30 Федерального закона "О банках и банковской деятельности" включают в кредитный договор условия о взимании комиссии за предоставление кредита, за ведение счета, за различные технические работы по его выдаче  и т.д. 

Так, ОАО «АБ» обратился в суд с настоящим иском, указав, что 01 августа 2011 года между Банком и Г. А.В. заключено соглашение о кредитовании на получение персонального кредита. Во исполнение соглашения Банк перечислил денежные средства Заемщику в размере 300 000 рублей. Поскольку ответчик обязательства по соглашению не исполняет, поставлено требование о взыскании с ответчика задолженности в сумме 176 740,49 рублей, в том числе и комиссию за обслуживание счета в размере 516 руб.

Решением суда от 04.08.2014 года заявленные требования были удовлетворены частично, уменьшив размер взыскиваемой задолженности на сумму комиссии за обслуживание счета, указав, что  в соответствии с п. 2 ст. 5 ФЗ от 02.12.1990 № 395-1 «О банках и банковской деятельности» размещение привлеченных банком денежных средств в виде кредитов осуществляется банковскими организациями от своего имени и за свой счет.

При таких обстоятельствах суд пришел к выводу о том, что условие кредитного договора, устанавливающее комиссию за обслуживание счета, которая не является самостоятельной банковской услугой, оказываемой заемщику, а является обязанностью банка, носящей публично-правовой характер, не соответствует требованиям закона, ущемляет права потребителя, является ничтожным.

Указанные выводы  полностью согласуются с разъяснениями ВС РФ, данными в  Обзоре судебной практики Верховного Суда Российской Федерации N 2 (утв. Президиумом Верховного Суда Российской Федерации 26.06.2015), согласно которым установление подобных комиссий в договорах потребительского кредита вне зависимости от того, каким образом определяется их сумма, прямо запрещено п. 17 ст. 5 Федерального закона от 21 декабря 2013 г. N 353-ФЗ "О потребительском кредите (займе)", в силу чего на основании п. 2 ст. 168 ГК РФ соответствующее условие является ничтожным.

3. Порядок применения ст. 395 ГК РФ.

С 1 июня 2015 года изменилось  общее правило расчета процентов по статье 395 ГК РФ (подлежащее применению, если иной размер процентов не установлен законом или договором) - вместо ставки рефинансирования за соответствующую основу будут браться публикуемые Банком России и имевшие место в соответствующие периоды средние ставки банковского процента по вкладам физических лиц.

Таким образом, порядок расчета процентов существенно усложнился, поскольку согласно информации о средней ставке банковского процента по вкладам физических лиц,  размещенной        на интернет-сайте Банка России www.cbr.ru указанная ставка за июнь 2015 года изменялась два раза.

При этом, необходимо указать, что Федеральный  закон от 08.03.2015 года № 42 –ФЗ «О внесении изменений в часть первую ГК РФ» вступил в силу с 1 июня 2015 года.

Согласно ст. указанного закона положения Гражданского кодекса Российской Федерации (в редакции настоящего Федерального закона) применяются к правоотношениям, возникшим после дня вступления в силу настоящего Федерального закона. По правоотношениям, возникшим до дня вступления в силу настоящего Федерального закона, положения Гражданского кодекса Российской Федерации (в редакции настоящего Федерального закона) применяются к тем правам и обязанностям, которые возникнут после дня вступления в силу настоящего Федерального закона, если иное не предусмотрено настоящей статьей.

Так, например, правоотношения между сторонами, вытекающие из договора займа на сумму 300000 руб. 00 коп.  возникли 20.04.2015 года, то есть до вступления в силу настоящего Федерального закона, между тем обязанность по возврату суммы долга по договору займа, а следовательно и право требования уплаты процентов за пользование чужими денежными средствами  возникла после дня вступления в силу настоящего Федерального закона, например 02.06.2015 года, в связи с чем к указанным правоотношениям подлежит применению ст. 395 ГК РФ уже  в новой редакции.

Изучение практики применения норм главы 23 «Обеспечение исполнения обязательств».

1. Практика рассмотрения  споров, связанных с оспариванием гражданами  - заемщиками условий договоров страхования жизни и здоровья при заключении кредитных договоров.

В соответствии с пунктом 1 статьи 329 ГК РФ и статьей 33 Федерального закона от 02.12.1990 № 391-1 «О банках и банковской деятельности» исполнение обязательств может обеспечиваться неустойкой, залогом, удержанием имущества должника, поручительством, банковской гарантией, задатком и другими способами, предусмотренными законом или договором, следовательно, страхование жизни и здоровья заемщика является допустимым способом обеспечения возврата кредита.

Вместе с тем, в качестве дополнительного способа обеспечения исполнения кредитного обязательства допускается только добровольное страхование заемщиком риска своей ответственности.

  Часть 2 статьи 935 ГК РФ предусматривает, что обязанность страховать свою жизнь или здоровье не может быть возложена на гражданина по закону.

  Вместе с тем такая обязанность может возникнуть у гражданина в силу договора. В соответствии со статьей 421 ГК РФ граждане и юридические лица свободны в заключении договора.

  Согласно статье 329 ГК РФ исполнение обязательств может обеспечиваться, помимо указанных в ней способов, и другими способами, предусмотренными законом или договором.

В настоящее время граждане – заемщики стали все чаще оспаривать условия договоров страхования жизни и здоровья при заключении кредитных договоров, указывая, что фактически услуги страхования являются навязанными Банком, поскольку без заключения соответствующего договора страхования в заключении кредитного договора будет отказано.

Как показало изучение судебной практики при рассмотрении дел данной категории суд выясняет, имелась ли у заемщика возможность заключить кредитный договор без данного условия. Если включение банком в кредитный договор обязанности заемщика застраховать свою жизнь и здоровье фактически являлось условием получения кредита, без исполнения которого заемщик не приобретет право на получение необходимых ему денежных средств, судья  приходили к выводу о том, что такие действия являются злоупотреблением свободой договора в форме навязывания контрагенту несправедливых условий договора. Однако, при наличии у заемщика возможности заключить с банком кредитный договор без условия присоединения к программе страхования, судами выносились решения об отказе в удовлетворении требований граждан-заемщиков о признании рассматриваемых договоров недействительными.

Так, например, суд при рассмотрении гражданского дела по иску ПАО ВТБ  к О.Т.В. о взыскании задолженности по кредитному договору, проверяя доводы ответчика о том, что заключенный между сторонами договор страхования фактически является навязанной потребителю Банком услугой, поскольку выдача кредита Банком ответчику была обусловлена обязательностью присоединения заемщика к программе страхования «Лайф», пришел к выводу о том, что участие заемщика в программе добровольного страхования является одним из способов обеспечения исполнения обязательств. Обеспечение исполнения обязательства в виде страхования жизни и здоровья является условием, не противоречащим действующему законодательству, основанном на достигнутом сторонами договора соглашении. Заключение договора страхования, выгодоприобретателем по которому становится Банк, является формой дополнительного обеспечения платежеспособности заемщика и возможности погашения кредита в случаях, предусмотренных условиями страхования.

Из представленных суду доказательств, следовало, что 08 декабря 2011 года О. Т.В. обратилась в Банк с заявлением, в котором выразила просьбу включить ее в число участников Программы страхования «Лайф». Из содержания  заявления прямо следует, что заемщик уведомлен о том, что данная Программа предоставляется по желанию клиента и не является условием для заключения договора о предоставлении кредита. Кроме этого, заявление содержит в себе  также альтернативное условие взаимоотношений с Банком, противоположное тому, которое выбрала сама ответчик -  просьба заемщика не включать его в число участников  Программ страхования.

Указанные обстоятельства свидетельствуют о том, что ответчик добровольно подключилась к Программе страхования, при том, что при заключении договора имелась возможность отказаться от участия в этой Программе. При этом заключение договора страхования обеспечивает интересы, в том числе, и заемщика, так как при наступлении страхового случая погашение задолженности осуществляется за счет страховой выплаты. Факт заключения договора страхования от несчастных случаев и болезней, в соответствии с которым О. Т.В. являлась застрахованной на период с 12.12.2011 года по 12.02.2014 года, подтверждается сообщением ООО СК «ВТБ Страхование» и договором коллективного страхования.

В этой связи суд пришел к выводу о том, что страхование ответчика осуществлялось на добровольной основе, ответчик была свободна в заключении подобного рода договора, однако от этого не отказалась. Кроме этого, О. Т.В. не была лишена возможности прочтения всего текста заявления и уяснения его смысла либо обращения за юридической помощью для осознания последствий заключаемого договора и, в случае неясностей и сомнений, отказа от его подписания.

Суд апелляционной инстанции согласился с указанными выводами суда первой инстанции, оставив решение суда без изменения.

При рассмотрении другого гражданского дела по иску Б. С.В.  к ЗАО «БРС», ЗАО «РСС» о признании кредитного договора недействительным, признании требований по погашению задолженности неправомерными, признании договора страхования недействительным, взыскании компенсации морального вреда, суд, разрешая исковые требования, руководствуясь положениями статьи 16 Закона РФ «О защите прав потребителей», проанализировав условия кредитного договора, содержание заявления Б. С.В. на получение кредита, пришел  к выводу о нарушении права истца на свободный выбор услуги по страхованию, ввиду непредставления заемщику права самостоятельного выбора страховой компании, поскольку право Б.С.В. на выбор страховой компании банком было ограничено.

Так, из материалов дела усматривалось, что кредитный договор заключался путем подписания заемщиком заявления - оферты, в связи с чем, в силу статей 435-443 ГК РФ заключение договора таким способом было возможно только при согласии заемщика со всеми указанными в нем условиями, которые не оставляли заемщику ни право выбора условий договоров, ни страховой компании, то есть по сути являлись навязанными, ограничивающими для него свободу договора.

Требование банка о страховании заемщика в конкретной названной банком страховой компании и навязывание условий страхования при заключении кредитного договора не основано на законе.

Таким образом, реального права выбора иной страховой организации и программы страхования, кроме предложенной банком, истцу предоставлено не было, условия договора, суммы платы конкретному страховщику были в одностороннем порядке определены банком.

Об этом свидетельствовала и сама форма заявления, не предусматривающая возможности заемщику выразить иную волю в определении условий договора.

На основании изложенного, суд признал недействительным условие предоставления кредита в соответствии с кредитным договором, заключенным между Б. С.В.  и Закрытым акционерным обществом «БРС», предусматривающее заключение договора личного страхования жизни, признал недействительным с момента заключения договор страхования жизни, здоровья и трудоспособности заемщика по кредитному договору Программа страхования заемщиков по кредитному договору (кредит наличными) «СЖЗ», заключенный между Б. С.В. и Закрытым акционерным обществом «РСС», применил последствия недействительности сделки и взыскал с Закрытого акционерного общества «РСС» в пользу Б. С.В.  уплаченную сумму страховой премии по договору страхования в размере 25 041 рубль 31 копейка.

Указанное решение суда в суде апелляционной инстанции не обжаловалось.

Указанные выводы суда полностью согласуются с разъяснениями Верховного Суда РФ, данные в п. 4.,  4.1., 4.2. Обзора судебной практики по гражданским делам, связанным с разрешением споров об исполнении кредитных обязательств (утв. Президиумом Верховного Суда РФ 22.05.2013), согласно которым,  в качестве дополнительного способа обеспечения исполнения кредитного обязательства допускается только добровольное страхование заемщиком риска своей ответственности. Включение в кредитный договор условия об обязанности заемщика застраховать свою жизнь и здоровье, фактически являющееся условием получения кредита, свидетельствует о злоупотреблении свободой договора. Требование банка о страховании заемщика в конкретной страховой компании и навязывание условий страхования при заключении кредитного договора не основано на законе.

2. Практика рассмотрения исковых требований о взыскании неустойки.   

В силу ст. 330 ГК РФ, неустойкой (штрафом, пеней) признается определенная законом или договором денежная сумма, которую должник обязан уплатить кредитору в случае неисполнения или ненадлежащего исполнения обязательства, в частности в случае просрочки исполнения. По требованию об уплате неустойки кредитор не обязан доказывать причинение ему убытков.

Необходимо отметить, что с 1 июня 2015 г. изменены правила снижения суммы явно несоразмерной неустойки.

Так, если лицо, занимающееся предпринимательством, нарушает обязательство, такое снижение возможно только по заявлению должника. В отношении остальных лиц суд может уменьшить неустойку по собственной инициативе. До поправок для уменьшения неустойки всегда требовалось заявление ответчика.

Ранее суд, при рассмотрении заявленных требований, усматривая явную несоразмерности неустойки последствиям нарушения обязательства, был лишен возможности по своему усмотрению произвести снижение заявленной ко взысканию неустойки.

В то время как в суде неоднократно рассматривались требования о взыскании суммы долга по договору займа и неустойки, которая в разы превышала сумму основного долга.

Так, например,  23.03.2014г. ООО «ДДВ» обратилось в суд с иском к К. В.А. о взыскании задолженности по договору займа в сумме 80 004,40 руб., из которых 5 000 руб. сумма основного долга, 1 500 руб. проценты за пользованием займом, 70 980 руб. пени по договору займа, и судебные расходы по оплате государственной пошлины 2 524,40 руб.

 Ответчик в судебном заседании заявил ходатайство о снижении размера неустойки.

Судом заявленное ходатайство было удовлетворено, поскольку в данном случае  неустойка являлась явно не соразмерной последствиям  нарушения обязательства. Сам размер неустойки 3 процента в день является  завышенным, т.к. неустойка составляет 1 095 % годовых, 90 % в месяц, а истец предполагал извлечь прибыль исходя из 45 % в месяц, вследствие чего, имеются основания считать, что неустойка многократно превышает возможные убытки истца.

При рассмотрении другого гражданского дела суд был лишен возможности снизить размер неустойки в связи с отсутствием соответствующего ходатайства со стороны ответчика.

Так, ООО «ДДВ» обратилось в Южно-Сахалинский городской суд с исковым заявлением к С. И.Г.  о взыскании по договору займа: суммы основного долга в размере 27835 рублей 86 копеек; суммы процентов по займу до даты окончания срока действия договора в размере 1311 рублей 43 копейки; суммы процентов по займу в связи с несвоевременным погашением займа в размере 29293 рублей 42 копейки; судебных издержек в размере 5953 рублей 22 копейки; обратить взыскание на автотранспортное средство.

Решением суда от 28.01.2014 года заявленные требования были удовлетворены, ответчиком решение не обжаловалось.

Необходимо отметить, что в Южно-Сахалинском городском суде имелась практика, когда суд по собственной инициативе снижал размер неустойки без заявления соответствующего ходатайства со стороны ответчика.

Так, 05 июня 2013 года индивидуальный предприниматель Л. Д.Д обратился в суд с иском к Г. И.С. (далее ответчик) о взыскании задолженности по договору займа, судебных расходов.

В обоснование иска указал, что между ним и ответчиком был заключен договор займа на сумму 432000 рублей. Договором займа предусмотрена уплата пени за несвоевременный возврат займа из расчета 1% за каждый день просрочки платежа, что составило 279 360 рублей. Истец просит взыскать с ответчика в свою пользу задолженность по договору займа в сумме 288 000 рублей, пеню в сумме 279360 рублей, а также уплаченную при подаче иска государственную пошлину в сумме 8 874 рубля.

При рассмотрении требований о взыскании неустойки, суд пришел к выводу о том, что согласованный сторонами размер пени 1% за каждый день просрочки соответствует 365% годовых, при этом размер пени, исчисленный менее чем за 5 месяцев, практически соответствует сумме долга, что свидетельствует о ее явной несоразмерности последствиям нарушения обязательства, в связи с чем суд снизил размер неустойки до 6250,50 руб.,  исходя из учетной ставки банковского процента.

Однако,  судебная коллегия по гражданским делам Сахалинского областного суда не согласилась  с выводами суда первой инстанции о снижения суммы пени на основании статьи 333 Гражданского кодекса Российской Федерации, поскольку исходя из принципа осуществления гражданских прав своей волей и в своем интересе (статья 1 ГК РФ) неустойка может быть снижена судом на основании статьи 333 Кодекса только при наличии соответствующего заявления со стороны ответчика.

Из материалов дела следовало, что с таким заявлением сторона ответчика к суду не обращалась. Это подтвердила в судебном заседании суда апелляционной инстанции и представитель ответчика. При таких обстоятельствах у суда отсутствовали основания для применения статьи 333 Гражданского кодекса Российской Федерации. Представленный истцом расчет пени судебной коллегией был проверен и признан правильным, в связи с чем размер взысканной судом пени был увеличен до 279360 рублей.

Анализируя изложенное следует, что предоставленная суду возможность уменьшить неустойку в случае ее несоразмерности последствиям нарушения обязательств является одним из правовых способов защиты от злоупотребления правом свободного определения размера неустойки, т.е. по существу способом реализации требования ч. 3 ст. 17 Конституции РФ, согласно которому осуществление прав и свобод человека и гражданина не должно нарушать права и свободы других лиц.

Председатель Южно-Сахалинского

городского суда                                                                                       Чухрай А.И. 

пом. судьи Страдымова А.А.

тел. (4242) 498-250