На вопросы редакции журнала "Судья" отвечает Вениамин Федорович Яковлев — советник Президента РФ, Председатель Высшего Арбитражного Суда РФ в отставке, доктор юридических наук, профессор, член-корреспондент РАН.

Вениамин Федорович, Вас иногда называют отцом-основателем российской медиации...

Это большое преувеличение.

И, тем не менее, впервые о необходимости внедрения в нашу правовую систему института медиации заговорили именно в Высшем Арбитражном Суде в те годы, когда Вы были его председателем.

Создание арбитражной системы послужило мощным толчком к появлению многих правовых институтов. Наверное, и медиации в том числе.

То есть одна новая система породила другую? И все-таки, почему идея о медиации зародилась именно в системе арбитражных судов?

Тут надо возвращаться к истокам арбитражной системы, к тому, как и почему мы ее создали. В те годы основные перемены происходили в экономической сфере, но рыночная экономика на первых этапах формировалась в отсутствие элементарной правовой базы. А госарбитраж, который, по сути, осуществлял правосудие в экономической сфере, погибал, потому что он был элементом организованной экономики, основанной на публичной собственности.

В отсутствие необходимого законодательства и эффективно действующей системы по разрешению коммерческих споров в экономику хлынул криминал. Правовой вакуум всегда заполняется криминалом, это неизбежно. Мы все помним «красные пиджаки» и растопыренные пальцы крутых ребят начала 90-х. Они, между прочим, и коммерческие споры стали сами рассматривать.

Мы обратились к нашей отечественной истории: до революции в России существовала система коммерческих судов, отдельная от судов общей юрисдикции. И создали на материальной и отчасти кадровой базе госарбитража новую судебную систему. По сути, арбитражная система позволила утвердить правопорядок в сфере экономики. Со своими спорами предприниматели пошли в суды, а не к «браткам».

Но вновь созданные арбитражные суды попали в трудное положение: они уже работали, а необходимого законодательства еще не было. И тогда Высший Арбитражный Суд выступил с инициативой срочного принятия нового Гражданского кодекса. Работая над Гражданским кодексом, мы поняли, что Россия еще не готова жить по цивилизованным правилам рыночной экономики, потому что отсутствуют необходимые правовые институты — службы регистрации юридических лиц и регистрации недвижимости. Благодаря Гражданскому кодексу это все появилось.

Существовала еще одна проблема: арбитражные суды выносили решения, а исполнять их было некому, потому что судебные приставы-исполнители при судах общей юрисдикции не считали своей обязанностью исполнять решения арбитражных судов. Поэтому следующим шагом стал закон об исполнительном производстве, и при арбитражных судах появилась своя служба судебных приставов.

Создали арбитражные суды—и зародилась жизнь на земле...

Я разделяю Вашу иронию лишь отчасти. Жизнь не зародилась, а стала восстанавливаться. Начала формироваться нормальная экономика со всеми необходимыми правовыми институтами, которые существовали в России до революции и которые существуют сейчас во всех странах Европы.

А когда начали возрождаться процедуры досудебного урегулирования споров?

Первый арбитражно-процессуальный кодекс предусматривал досудебную процедуру предъявления претензий: прежде, чем обратиться в госарбитраж, истцу нужно было предъявить претензию своему контрагенту, сообщить о допущенных нарушениях и предложить их устранить. То есть нужно было провести переговоры и, желательно, достигнуть мирного соглашения. В большинстве случаев добросовестные контрагенты устраняли нарушения безо всякого судебного разбирательства. Кстати говоря, и в советское время этот претензионный порядок прекрасно работал.

Почему же его убрали?